ВВЕДЕНИЕ
В современном мире энергия — это не только экономический фактор, но, в ещё большей степени, инструмент политической власти. Особенно в авторитарных режимах энергетические ресурсы являются одним из главных, а возможно, и первостепенных факторов, обеспечивающих устойчивость системы. Одновременно этот потенциал служит политическим щитом против внешнего давления и способствует легитимации авторитаризма на международной арене.
Азербайджан является одним из самых наглядных примеров стран, использующих свои энергетические ресурсы как политический щит от внешнего давления. С момента подписания в 1994 году «Контракта века» (BP, 2014), составляющего основу экономической структуры страны, нефть и газ стали главными факторами, расширившими манёвренные возможности Азербайджана в международной системе и обеспечившими официальному Баку своеобразную неприкосновенность в глазах крупных акторов.
В этом исследовании Центр KHAR анализирует роль энергетической дипломатии как инструмента безопасности и политического щита для авторитарных режимов на примере Азербайджана.
Основной вопрос: каким образом Азербайджан использует свои энергетические ресурсы для легитимации авторитаризма?
Применённая методология охватывает научные основы и план реализации исследования, подготовленного для Центра KHAR. Цель состоит в том, чтобы систематически объяснить, как энергетические ресурсы Азербайджана организованы в качестве «щита» авторитарного управления, какие механизмы обеспечивают функционирование этой системы и как она влияет на внутренние и внешние динамики.
Исследование сосредоточено на следующих теоретических принципах, которые будут соотнесены с эмпирическими результатами:
- Энергетическая дипломатия (внешнеполитические манёвры посредством энергии)
- Ресурсное богатство и авторитарная стабилизация
Источники информации:
- Официальные документы: стратегии, отчёты о валюте и бюджете, а также годовые отчёты государственных компаний (например, SOCAR).
- Международные организации и аналитические отчёты: исследования BP, Всемирного банка, МЭА и аналогичных структур, а также материалы аналитических центров (в первую очередь — соответствующие анализы Центра KHAR).
- Архив СМИ: публикации ведущих местных и международных изданий, официальные заявления, парламентские отчёты и законодательные документы.
Политическая стабильность в рентных государствах и двойные стандарты Запада
Энергетические ресурсы являются не только основным источником экономического развития, но и ключевым фактором формирования политической мощи и международного влияния. С середины XX века нефть и газ превратились в гибридный элемент внешней политики государств, сочетающий элементы «жёсткой» и «мягкой» силы. Сегодня энергия — один из важнейших критериев, определяющих баланс сил в международной системе. Несмотря на открытую агрессивную политику России, она по-прежнему остаётся одним из ключевых акторов мировой политики и сохраняет влияние на внутривестернские отношения — наглядный пример того, насколько мощным щитом может быть энергия.
Лауреат Пулитцеровской премии, американский исследователь и писатель Дэниел Ергин в своей знаменитой книге The Prize описывает взаимосвязь между энергией и геополитикой, называя энергию «валютой международной системы». По словам Ергина, хотя лидерство и динамика в современной экономике сместились в сторону индустрий, основанных на знаниях, нефть остаётся движущей силой индустриального мира и «кровью» созданной им цивилизации:
«Нефть — самый фундаментальный элемент в сфере международной силы и мировой экономики, наиболее критическая точка в войнах и конфликтах, самая конкретная форма силы, влияющая на решения на международной арене.» (Yergin, 1995, пер. с турецкого)
Другой американский исследователь Джефф Колган аргументирует, что нефть является «проклятием» как внутренней, так и внешней политики:
«Исследования ресурсного проклятия показывают, что лёгкость, с которой нефтяные доходы централизуются и контролируются государственным руководством, ослабляет политическую подотчётность и подтачивает демократические механизмы внутри страны. Я же доказываю, что влияние этого “ресурсного проклятия” не ограничивается внутренней политикой, но также проникает в международные отношения и формирует концептуальную основу теории нефтяной агрессии.» (Colgan, 2013a)
Для понимания связи между энергетическими ресурсами и авторитарной стабильностью наиболее часто используется теория рентного государства. Её впервые сформулировал в 1970-х годах иранский экономист Хусейн Мехдави, утверждая, что в таких системах правительство получает свои доходы «не от труда народа, а от ресурсной ренты, поступающей от иностранных покупателей». (Mahdavy, 1970)
В 1980-х годах Хазем Беблави развил эту теорию, определив рентное государство следующим образом:
«Во-первых, в рентной экономике доминируют условия ренты. Во-вторых, экономика сильно зависит от внешней ренты. В-третьих, лишь небольшая часть общества участвует в создании ренты, тогда как большинство пользуется её распределением и благами. В результате именно правительства играют основную роль в получении и распределении ренты.» (Beblawi, 1990)
Другой исследователь, Майкл Росс, отмечает, что в нефтедобывающих странах наблюдается меньше демократии, меньше экономической стабильности и больше гражданских конфликтов, чем в странах без нефти. По словам Росса, до 1970-х годов нефтяные государства мало отличались от остальных, но сегодня вероятность авторитарного правления в них на 50% выше, чем в странах без нефти. (Ross, 2012a)
Таким образом, согласно теории рентного государства, ресурсы являются проклятием демократии. В этом контексте энергетические ресурсы служат для авторитарных режимов как «экономическая подушка», так и «политический щит». Государства, обладающие энергоресурсами, действуют более свободно в условиях внешнего давления, устойчивее к санкциям и международной критике. Одновременно они создают взаимозависимость с Западом или региональными державами через своё место на энергетическом рынке. Это превращает энергетическую дипломатию из экономического инструмента в инструмент безопасности.
В книге The Oil Curse Росс утверждает, что нефть повышает вероятность того, что даже бедные демократии эволюционируют в авторитарные режимы. Немногочисленные исключения, по его мнению, — это латиноамериканские страны, где нефтяное богатство не помешало демократизации. Причины — наличие демократического опыта до начала нефтедобычи и относительно невысокие доходы от нефти. (Ross, 2012b)
Как выразился Ильхам Алиев, энергетические ресурсы — это «дар Божий» (Euronews, 2024). Однако примером страны, где этот дар не превратился в проклятие для демократии, является Норвегия. Главная причина, по словам Росса, — её демократическое прошлое. До открытия нефти в 1969 году Норвегия уже имела развитую демократию, сильный парламент, высокий уровень образования и эффективные механизмы общественного контроля. Когда пришла волна нефтяного богатства, Норвегия обладала развитой индустрией и устоявшейся демократической системой — это ограничило риск расточительства и ресурсного проклятия. (Center for Public Impact, 2019a)
Более того, чтобы избежать «ресурсного проклятия» и «голландской болезни» (кризиса, пережитого Нидерландами после открытия газа в Северном море), Норвегия в 1990 году создала Государственный пенсионный фонд, куда направляются нефтяные доходы. (Center for Public Impact, 2019b)
Азербайджан, напротив, во многом соответствует классической модели рентного государства. Большая часть бюджета и экономики страны по-прежнему зависит от нефтегазовых доходов. Государство поддерживает иллюзию социальной стабильности за счёт этих поступлений, но это снижает прозрачность и подотчётность. Иными словами, ощущение благосостояния обеспечивается не «социальным контрактом», а перераспределением государственных доходов.
В результате энергетическая дипломатия Азербайджана не привела к реальному экономическому развитию, а породила завышенные статистические показатели, расширение ресурсов власти и превращение богатства в инструмент подавления оппозиции и источник коррупции. В этом контексте Запад выступает партнёром азербайджанской власти в легитимации авторитаризма посредством энергетических ресурсов. (KHAR Center, июль 2025)
Энергетическая стратегия Азербайджана: от экспортной модели к геополитическому инструменту
С середины 1990-х годов энергетическая политика Азербайджана базируется преимущественно на экспортной модели. Её фундамент был заложен подписанием «Контракта века» в 1994 году и запуском проекта «Азери–Чираг–Гюнешли (AÇG) в 1997-м. С тех пор экспорт нефти и газа стал основой экономики страны.
Добыча и экспорт
В 2022 году Азербайджан добыл 32,6 млн тонн нефти, из которых 26,3 млн тонн были экспортированы. За тот же период произведено 46,7 млрд кубометров природного газа, из них 22,3 млрд кубометров пошли на экспорт. (Министерство энергетики, 2023)
В 2023 году добыто 30,2 млн тонн нефти, из которых 25,2 млн тонн продано за рубеж. Добыча газа составила 48,3 млрд кубометров, экспорт — 23,8 млрд кубометров. (Министерство энергетики, 2024)
В 2024 году добыто 29,1 млн тонн нефти, из которых 24,4 млн тонн экспортировано. Добыча газа выросла на 2 млрд кубометров, достигнув 50,3 млрд кубометров, а экспорт увеличился на 5,8%, до 25,2 млрд кубометров. (Министерство энергетики, январь 2025)
За первые девять месяцев 2025 года добыто 20,7 млн тонн нефти, из которых 17,4–17,6 млн тонн экспортированы. (TradingView, 15 октября 2025) За тот же период добыто 37,5 млрд кубометров газа, из них 18,3 млрд кубометров продано за рубеж. (APA, 15 октября 2025)
Подсчёты за 2022–2024 годы показывают: добыча и экспорт нефти снижаются, но добыча газа растёт. Благодаря росту экспорта газа более чем на 7% общий объём энергетического экспорта остаётся стабильным.
Это объясняется политикой Европы по диверсификации источников газа после полномасштабного вторжения России в Украину и, в этом контексте, увеличением экспорта азербайджанского газа в Европу. Рост экспорта связан главным образом с продажей газа через Южный газовый коридор.
Энергия и бюджет
В 2024 году 48,35% бюджета Азербайджана составили нефтегазовые доходы. Прямые доходы от нефти и газа достигли 17,96 млрд манатов, что на 1% меньше, чем в 2023 году. Снижение связано с падением мировых цен на нефть и газ. (Baku Research Institute, август 2025a)
За первые шесть месяцев 2025 года Государственный нефтяной фонд Азербайджана (SOFAZ) увеличил активы на 10,8%, до 66,5 млрд долларов. За этот период фонд перевёл в госбюджет около 7,3 млрд манатов. (SOFAZ, июль 2025)
Доля энергетического сектора в общих доходах бюджета составила примерно 48,1%. (Azernews, июль 2025)
Хотя правительство объясняет рост ненефтяных доходов успешной экономической политикой (Милли Меджлис, июнь 2025), эксперты считают, что зависимость бюджета от нефтегазовых поступлений остаётся высокой как в прямом, так и в косвенном выражении. (Baku Research Institute, август 2025b)
Энергетическая инфраструктура
Сегодня экономика и внешняя политика Азербайджана основаны на сети нефтегазопроводов, вывозящих энергоносители за рубеж. Именно благодаря этой инфраструктуре Азербайджан превратился в региональный энергетический хаб.
Основа энергетической инфраструктуры и отношений с Западом и региональными державами была заложена в 1994 году с подписанием «Контракта века». Соглашение между SOCAR и десятью международными компаниями из шести стран предусматривало совместную разработку месторождений Азери–Чираг–Гюнешли. Контракт, изначально рассчитанный на 30 лет, был продлён в 2017 году до середины века. Это была первая крупная западная инвестиция в постсоветскую страну, принесшая миллиарды долларов и открывшая новую эпоху в энергетике Азербайджана.
Сегодня в рамках этого контракта добывается 336 тыс. баррелей нефти в день, транспортируемых в основном по маршрутам Баку–Тбилиси–Джейхан и Баку–Супса. (BP, офиц. сайт, a) Месторождения AÇG дают 70–75% всей добычи нефти страны.
Нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан (BTC), введённый в эксплуатацию в 2006 году, впервые позволил доставлять азербайджанскую нефть на Средиземное море в обход России. Протяжённость маршрута — 1786 км от Каспийского моря через Грузию до турецкого порта Джейхан. Пропускная способность BTC — 1,2 млн баррелей в день. (BP, офиц. сайт, b)
Наряду с нефтью внимание международных акторов привлёк и газовый сектор Азербайджана. В 2006 году был запущен Южно-Кавказский трубопровод (SCP) для поставок газа с месторождения Шах-Дениз в Грузию и Турцию. Сначала газ поступал в Азербайджан и Грузию, а с июля 2007 года — и в Турцию. Известный также как Баку–Тбилиси–Эрзурум (BTE), этот проект стал первой крупной инициативой по выводу азербайджанского газа на мировой рынок и первой стадией Южного газового коридора. (BP, офиц. сайт, c)
Трансанатолийский газопровод (TANAP), соединяющий Азербайджан и Европу через Турцию, начал работать в 2018 году. Его акционеры — Southern Gas Corridor Company, BOTAŞ, BP Pipelines Limited и SOCAR Turkey Energy. TANAP — ключевое звено, связывающее азербайджанскую энергетику с Западом. (TANAP, офиц. сайт)
Заключительным этапом TANAP стал Трансадриатический газопровод (TAP), запущенный в 2020 году. Он представляет собой третью и последнюю часть Южного газового коридора, проходя через Грецию, Албанию и Италию и поставляя азербайджанский газ напрямую на европейский рынок. (SGC, офиц. сайт)
Пропускная способность TANAP составляет 16 млрд кубометров в год, из которых 6 млрд поставляется в Турцию, а остальное направляется в TAP. (S&P Global, апрель 2025)
После завершения строительства SCP (BTE), TANAP и TAP комплексная система Южного газового коридора (SGC) протяжённостью 3500 км полностью введена в эксплуатацию. Общая стоимость проекта — около 40 млрд долларов США. Этот проект сыграл ключевую роль в превращении Азербайджана в стратегического энергетического партнёра Европейского союза, роль которого продолжает усиливаться на фоне стремления Запада сократить зависимость от российского газа.
Энергетическая дипломатия и иллюзия социального благополучия: роль модели SOFAZ в устойчивости авторитаризма
Приведённые выше эмпирические данные показывают, что экспорт энергии является для Азербайджана главным оплотом как экономической стабильности, так и политической устойчивости. В этом смысле энергетическая дипломатия функционирует как механизм, обеспечивающий одновременно экономические доходы и международную политическую неприкосновенность.
Доходы, формируемые через Государственный нефтяной фонд Азербайджана (SOFAZ), позволяют правительству поддерживать социальную стабильность и снижать риски экономического спада. Одновременно отсутствие прозрачности в управлении этими средствами и устранение фактора подотчётности создают возможность поддерживать иллюзию социального благополучия.
Большая часть активов SOFAZ, составляющих 70,1 миллиарда долларов США (SOFAZ, сентябрь 2025), хранится на Западе. Согласно статистике 2025 года, более 50% инвестиций фонда размещено в Европе и Северной Америке (26,2% в Северной Америке, 29,8% в Европе) (SOFAZ, март 2025). Если обратить внимание на официальный сайт фонда, можно увидеть, что управляющие этими средствами в основном являются гражданами западных стран. Более 25% активов фонда составляют инвестиции в золото, операции по покупке и транспортировке которого осуществляются западной компанией. В списке зарубежной недвижимости фонда только одно здание находится в Москве, два — в Европе и одно — в Японии (SOFAZ, официальный сайт).
Тот факт, что большая часть активов и инвестиций SOFAZ находится на Западе, породил распространённое мнение, что это может стать инструментом давления на авторитарное руководство Азербайджана. Однако ситуация далеко не так проста. Не надо идти далеко за примером: даже ограничения, наложенные на использование замороженных российских активов для помощи Украине, показывают, что эти капиталы также служат источником лоббистской деятельности, которая составляет важный элемент «безопасностного щита» авторитарных режимов.
От малого поставщика к стратегическому партнёру — «энергетический брак» с ЕС
Доходы от экспорта нефти и газа позволяют Азербайджану вести многовекторную игру в международной системе. Благодаря этим доходам Баку удаётся балансировать отношения и с Западом, и с Россией, и с региональными державами. Особенно вследствие роста роли страны как альтернативного поставщика для Запада Южный газовый коридор стал не только экономическим маршрутом, но и центральной артерией политической архитектуры безопасности азербайджанской власти.
Хотя в глобальном масштабе Азербайджан остаётся сравнительно небольшим энергетическим центром, отношения между ним и Европейским союзом после полномасштабного вторжения России в Украину вышли на новый уровень — страна внезапно превратилась из мелкого поставщика в серьёзного партнёра. В настоящее время Азербайджан является четвёртым по величине поставщиком газа по трубопроводам в ЕС после Норвегии, Алжира и России, занимая долю около 7%, а в общем объёме импорта газа ЕС — около 3% (Zabanova, 2024a).
Летом 2022 года между Азербайджаном и ЕС был подписан Меморандум о стратегическом энергетическом партнёрстве (President.az, 2022), в результате чего Баку стал официальным стратегическим партнёром Брюсселя. Этот документ предусматривает удвоение объёмов экспорта газа в Европу через TAP к 2027 году (BBC Азербайджан, 2022a). Суть меморандума заключается в том, что Европейский союз, намереваясь до 2027 года полностью прекратить зависимость от российского газа, рассматривает Азербайджан как одного из ключевых партнёров на этом пути. Во время церемонии подписания в Баку еврокомиссар Урсула фон дер Ляйен предпочла умолчать о вопросах демократии, прав человека и свобод, назвав Азербайджан «надёжным партнёром» (BBC Азербайджан, 2022b).
После подписания этого соглашения Азербайджан увеличил экспорт газа в ЕС с 8,1 млрд кубометров до 11,4 млрд кубометров, а в 2023 году — до 11,8 млрд кубометров (Zabanova, 2024b). В 2024 году экспорт составил 12,9 млрд кубометров (Интерфакс, январь 2025), а за первые три квартала 2025 года — 9,4 млрд кубометров (Report, 15 октября 2025). Благодаря высоким ценам доходы Азербайджана от газа впервые превысили доходы от нефти.
Баку также расширил географию экспорта. В 2023 году газ из Азербайджана начали получать Румыния, а в 2024 году — Венгрия, Словения, Хорватия, Италия (крупнейший импортёр), Болгария и Греция. В то время как Словакия начала переговоры, венгерская госкомпания MVM Group приобрела 5% долю в проекте разработки месторождения Шах-Дениз и 4% в South Caucasus Pipeline Company (Zabanova, 2024c). С начала 2024 года Азербайджан также начал экспортировать газ в Сербию — к октябрю объём поставок составил 300 млн кубометров (Trend, 23 октября 2025). Параллельно Баку и Белград договорились о строительстве газовой электростанции мощностью 500 МВт вблизи города Ниш (Seenews, сентябрь 2025).
«Покупай у России, продавай Европе»
Лидеры ЕС в этом году поблагодарили Алиева, назвав его «важным и надёжным партнёром», за роль Азербайджана в преодолении энергетического кризиса в Европе (EAWorldView, 2025). Однако появление подозрений и утверждений, что Азербайджан может продавать российский газ Европейскому союзу, вызвало вопросы о достоверности этого партнёрства и искренности Брюсселя. Президент Ильхам Алиев в прошлом году отрицал эти обвинения, заявив, что Азербайджан покупает газ у России только для внутреннего потребления по выгодной цене, а в Европу экспортирует исключительно азербайджанский газ (Интерфакс, 2024).
Тем не менее член Европейского парламента Жан-Поль Гарро в своём письменном запросе Комиссии месяц назад указал, что у Азербайджана нет достаточных запасов газа для выполнения обязательств перед ЕС, и обвинил Брюссель в двуличии, заявив, что Баку закупает российский газ и перепродаёт его в Европу (European Parliament, сентябрь 2025).
По мнению экспертов, ни опровержения Алиева, ни молчание ЕС не являются убедительными контраргументами. Британский энергетический аналитик Аура Сабадус считает, что интересы России, Азербайджана и Турции в поставках газа пересекаются, и эти две страны фактически служат для Москвы «чёрным ходом». Эксперт полагает, что, хотя на первый взгляд Россия и Азербайджан выглядят конкурентами на европейском газовом рынке, после 2022 года отношения были перестроены, и вероятность того, что «отмытый» российский газ проходит в Восточную Европу через Азербайджан и Турцию, очень высока (Sabadus, 2023a).
Она объясняет это также тем, что Азербайджан не способен выполнить свои обязательства по поставкам газа в Европу исключительно за счёт собственных ресурсов:
«Если принять во внимание прогноз Азербайджана о росте внутреннего потребления до 15 млрд кубометров в год, то видно, что совокупный внутренний и внешний спрос превышает ресурсный потенциал страны как минимум на 5 млрд кубометров. Это вызывает вопросы о том, как покрывается этот дефицит. Азербайджан испытывает трудности с обеспечением спроса, но подписал соглашения о поставках или обмене с Россией и Ираном. Турция почти полностью зависит от импорта газа, но также заключила контракты с ЕС. Вероятность того, что значительная часть этого газа транспортируется из России в Турцию по трубопроводу, крайне высока. Азербайджан и Турция, по всей видимости, весьма охотно помогают Кремлю в этом процессе.» (Sabadus, 2023b)
Газ и самоуспокоенность: энергетическая зависимость Европы и усиление азербайджанского авторитаризма
Опасения по поводу неспособности Азербайджана обеспечить обещанные объёмы газа разделяют и другие эксперты (Zabanova, 2024d). Однако Европейский союз пока предпочитает молчать о противоречии между своей целью снизить зависимость от российского газа и подозрениями, что он получает тот же газ окольным путём.
Проблема, однако, не ограничивается только этим. ЕС рассматривает Азербайджан как ключевую альтернативу России с точки зрения энергетических ресурсов и инфраструктуры, но это противоречит собственным ценностям Союза, учитывая репутацию Азербайджана в сфере демократии, прав человека и преследования гражданского общества.
В октябре прошлого года Европейский парламент принял резолюцию, осуждающую нарушения прав человека и призывающую ЕС прекратить зависимость от азербайджанского газа и расторгнуть меморандум о стратегическом партнёрстве. В документе также содержалось требование увязать любые будущие соглашения между ЕС и Азербайджаном с освобождением политических заключённых, проведением правовых реформ, улучшением ситуации с правами человека и приверженностью мирным переговорам с Арменией (European Parliament, 2024).
Однако Брюссель, вместо давления, вознаградил Баку, решив провести саммит Европейского политического сообщества 2028 года в Азербайджане (APA, май 2025) — ещё один пример двойных стандартов, продиктованных внутриполитическими интересами.
Такая двойственность особенно иронична на фоне призывов ЕС к глобальной солидарности против российской агрессии и авторитаризма, учитывая, что Союз позиционирует себя как сообщество либеральных и демократических ценностей. Несоблюдение Брюсселем собственных моральных и этических принципов в отношении Азербайджана лишь подливает масла в огонь кремлёвской риторики о западном лицемерии (Gale, 2022).
Много лет представители Запада утверждали — или делали вид, что верят, — будто экономическое сотрудничество с Азербайджаном подтолкнёт Баку к демократическим реформам. Однако с тех пор, как Азербайджан стал стратегическим энергетическим партнёром Европы, режим Алиева лишь усилил внутренние репрессии, полностью уничтожив остатки гражданского общества. Это доказывает, что надежды Запада были иллюзией. Напротив, Алиев прекрасно осознаёт, что зависимость Европы от азербайджанского газа защищает его от давления Запада, и использует это как инструмент шантажа для укрепления своей власти.
В отличие от более жёсткой позиции в отношении других постсоветских стран, таких как Беларусь, где ЕС резко реагирует на нарушения прав человека, Брюссель по отношению к Азербайджану продолжает придерживаться риторики «сотрудничества и диалога» (EUNeighbourseast, июнь 2025). Аналогичная мягкость наблюдается и в сравнении реакции ЕС на две страны Южного Кавказа — Грузию и Азербайджан.
В Грузии, несмотря на давление и репрессии, по-прежнему существуют активное гражданское общество, оппозиция и СМИ. Реакция ЕС на репрессивные инициативы тбилисского правительства — такие, как законы о «иностранных агентах» и анти-ЛГБТ меры, скопированные с российских образцов, — была крайне жёсткой. Союз прямо заявил, что Грузия не сможет вступить в ЕС к 2030 году, и открыто связывает вопрос отмены визового режима с поведением Тбилиси (Evropeyskaya Pravda, октябрь 2025).
В Азербайджане же системное уничтожение гражданского общества и независимых СМИ привело к их фактической смерти. С 2013 года — последнего года, когда оппозиционный кандидат реально участвовал в выборах, — официальный Баку как законодательными изменениями, так и практикой репрессий серьёзно ограничил связи страны с западными институтами. Законы, принятые в 2014–2015 годах — «О грантах» (E-qanun, 2014), «О регистрации грантовых соглашений» (E-qanun, 2015a) и «О праве иностранных доноров предоставлять гранты» (E-qanun, 2015b) — практически лишили НПО возможности получать зарубежное финансирование. В последующие годы они были ужесточены, предоставив правительству право конфисковывать имущество организаций и активистов (E-qanun, 2023, 2025). По состоянию на апрель текущего года, как минимум 10 представителей гражданского общества были арестованы (Кавказский узел, апрель 2025).
Согласно поправкам, вступившим в силу 1 августа этого года, активистам и представителям НПО теперь запрещено получать индивидуальные гранты или проводить аналогичные банковские операции. Это стало фактически последним гвоздём в гроб азербайджанского гражданского общества (Кавказский узел, август 2025).
В настоящее время в Азербайджане находятся под стражей десятки журналистов и общественных активистов, большинство из которых были арестованы после 2022 года — именно с тех пор, как страна стала стратегическим партнёром ЕС.
В сентябре 2022 года правозащитные организации сообщали о 99 политических заключённых, среди которых 4 журналиста и блогера и 3 активиста (IPD, 2022).
В марте 2024 года число политзаключённых достигло 288 человек, включая 20 журналистов, 2 правозащитников и 22 представителей оппозиции (IPD, 2024).
В феврале 2025 года новый список зафиксировал 357 политзаключённых, из которых 27 — журналисты и блогеры, 4 — правозащитники, 27 — представители оппозиции (Meydan TV, февраль 2025).
В октябре 2025 года очередное обновление списка показало дальнейший рост: 392 политзаключённых, 31 журналист и блогер, 7 правозащитников, 41 представитель оппозиции и активист, включая 2 мирных активистов (Institute for Human Rights, октябрь 2025).
Динамика арестов показывает, что, воспользовавшись «железным кулаком» и образом «победоносного лидера» после Карабахской войны, Ильхам Алиев усилил внутренний контроль и превратил свой «энергетический брак» с Западом в ещё одну — и более жестокую — возможность. ЕС же реагирует на всё это лишь фразами о «необходимости внимательно следить за ситуацией с правами человека в Азербайджане» (EEAS, январь 2025). Резолюции Европарламента, призывающие Брюссель воздержаться от шагов, способных укрепить режим (European Parliament, июнь 2025), не имеют практического эффекта.
В Европе понимают, что любое давление на Алиева по вопросам реформ и прав человека приведёт к газовому шантажу. Президент открыто заявил об этом в апреле 2025 года, подчеркнув, что, если не получит конкретных гарантий, Баку не увеличит поставки газа в ЕС и подпишет соглашения с восточными и южными соседями:
«Почему я должен считать ваш рынок своим основным рынком?» (Brussels Signal, апрель 2025a).
Молчание Брюсселя в обмен на поставки энергии создаёт для Баку «зону безопасности». Режим Алиева использует энергетическую зависимость Европы как главный инструмент торга, позволяющий одновременно снижать внешнее давление и безнаказанно продолжать внутренние репрессии. В результате сохраняется взаимовыгодная сделка — стороны не доверяют друг другу, но довольны итогом.
Заключение
Пример Азербайджана показывает, что нефтегазовые доходы — это не просто экономические показатели, снижающие политическое сопротивление за счёт искусственных механизмов стабильности; это также серьёзный фактор, расширяющий пространство для манёвра на международной арене и смягчающий внешнее давление.
Особенно в результате политики Запада, направленной на снижение зависимости от России, маршруты, доставляющие каспийские энергоресурсы в Европу, превратили Баку из обычного поставщика в геополитического актора, а торговля энергоресурсами — в своеобразный договор о безопасности. Однако это создаёт для Запада два серьёзных парадокса.
Во-первых, отказ Европы от прямых закупок российского газа при сохранении вероятности его косвенного приобретения через Азербайджан и Турцию противоречит заявленной цели — снижению зависимости.
Во-вторых, энергетическое сотрудничество с Азербайджаном происходит на фоне углубляющегося кризиса в сфере прав человека и демократии в стране, что вступает в противоречие с ценностями, на которых основан сам Европейский союз.
Баку искусно пользуется этими противоречиями, маскируя требование «страховки» от внутреннего политического давления за счёт долгосрочных контрактов, требований по расширению инфраструктуры и шантажа «альтернативными рынками». ЕС, в свою очередь, пока отвечает на этот шантаж лишь декларативными заявлениями. Поскольку газовая зависимость Европы сохраняется, а альтернативные источники энергии на рынке ещё не укрепились, эта взаимная игра, вероятно, будет продолжаться.
Однако такое положение не может стать долгосрочным решением для Европы. По мере ускорения энергетического перехода и роста числа альтернативных источников роль азербайджанской «газовой карты» будет ослабевать. Тогда и функция «энергетического щита» утратит силу, и режим Алиева окажется перед необходимостью искать новый инструмент для сохранения власти.
Пока же обе стороны выглядят довольными этой игрой. А проигрывающими, как обычно, оказываются — азербайджанское общество, его демократия и фундаментальные ценности самой Европы.
Источники
BP, 2014. Xəzər dənizinin Azərbaycan sektorunda Azəri, Çıraq yataqlarının və Günəşli yatağının dərinlikdə yerləşən hissəsinin birgə işlənməsi və hasilatın pay bölgüsü haqqında saziş
Yergin, Daniel. 1995. Petrol:Para ve Güç Çatışmasının epik öyküsü. Türkiye İş Bankası Kültür Yayınları, 1995. s 728-729.
Colgan, Jeff. 2013. Petro-Aggression: When Oil Causes War. United Kingdom: Cambridge University Press, s-16.
Mahdavy, Hossein, 1970. The Patterns and Problems of Economic Development in a Rentier Stare: The Case of Iran. In M. A. Cook (Ed.), Studies in Economic History of the Middle East. (s-428) London: Oxford University Press.
Beblawi, Hazem: 1990. The Rentier State in the Arab World. Beblawi and G. Luciani (ed), The Arab State (s. 85-98). Berkeley: University of California Press.
Michael L. Ross. 2012a. The Oil Curse: How Petroleum Wealth Shapes the Development of Nations. (s 1) Princeton University Press.
Michael L. Ross. 2012b. The Oil Curse: How Petroleum Wealth Shapes the Development of Nations. (s 74) Princeton University Press.
Euronews, 2024. Azerbaycan Cumhurbaşkanı Aliyev, COP29 açılışında fosil yakıtları övdü: 'Allah vergisi'
https://tr.euronews.com/2024/11/12/azerbaycan-cumhurbaskani-aliyev-cop29-acilisinda-fosil-yakitlari-ovdu-allah-vergisi
Centreforimpact, 2019. The Government Pension Fund Global (GPFG) in Norway
https://centreforpublicimpact.org/public-impact-fundamentals/the-government-pension-fund-global-gpfg-in-norway/#Political-commitment
KHAR Center, iyul 2025. Avtoritar idarəetmənin xarici siyasətə təsiri: Azərbaycan nümunəsi. https://kharcenter.com/arasdirmalar/avtoritar-idareetmenin-xarici-siyasete-tesiri-azerbaycan-numunesi
Azərbaycan Energetika Nazirliyi, 2023. 2022-ci ildə 467 milyard kubmetr təbii qaz və 326 milyon ton neft hasil edilib. https://minenergy.gov.az/en/xeberler-arxivi/2022-ci-ilde-467-milyard-kubmetr-tebii-qaz-326-milyon-ton-neft-hasil-edilib?
Azərbaycan Energetika Nazirliyi, 2024 . Oil and gas figures were announced for January-December 2023.
https://minenergy.gov.az/en/xeberler-arxivi/00146_7892
Azərbaycan Energetika Nazirliyi, 2025 . 2024-cü il üzrə neft-qaz göstəriciləri açıqlanıb. https://minenergy.gov.az/az/xeberler-arxivi/00448
TradingView, 15 oktyabr 2025. Azerbaijan's oil output at 20.7 mmt in January to September, energy ministry says
APA, 15 oktyabr 2025. Azerbaijan exported more than 9 bcm of gas to Europe this year
Baku Research İntitute, avqust 2025a. What explains the Increase in non-oil revenues of Azerbaijan’s State Budget.
SOFAZ, iyul 2025. SOFAZ revenue and expenditure Statement for January – June 2025.
https://oilfund.az/en/fund/press-room/news-archive/1711
Azernews, iyul 2025. Oil and gas revenues boost Azerbaijan’s state budget in first half of 2025
https://www.azernews.az/oil_and_gas/245072.html
Milli Məclis, iyul 2025. Yeddinci çağırış AZƏRBAYCAN RESPUBLİKASI MİLLİ MƏCLİSİ İCLASLARININ PROTOKOLLARI VƏ STENOQRAMLARI
https://meclis.gov.az/documents/13.06.2025.pdf
Baku Research İntitute, avqust 2025b. What explains the Increase in non-oil revenues of Azerbaijan’s State Budget.
BP, rəsmi səhifə, a. History of ACG
https://www.bp.com/en_az/azerbaijan/home/who-we-are/operationsprojects/acg2/History-of-ACG.html
BP, rəsmi səhifə, b. Baku-Tbilisi-Ceyhan pipeline
https://www.bp.com/en_az/azerbaijan/home/who-we-are/operationsprojects/pipelines/btc.html?
BP, rəsmi səhifə, c. Baku-Tbilisi-Ceyhan pipeline.
https://www.bp.com/az_az/azerbaijan/home/who-we-are/operationsprojects/pipelines/scp.html
TANAP, rəsmi səhifə.
https://www.tanap.com/en/tanap-project
Cənub Qaz Dəhlizi, rəsmi səhifə.
S&P Global, aprel 2025. Turkey ready for Southern Gas Corridor expansion; Europe needs clearer stance: minister
SOFAZ, sentyabr 2025.
https://www.oilfund.az/en/report-and-statistics/recent-figures
SOFAZ, mart 2025.
https://www.oilfund.az/report-and-statistics/get-download-file/flip/6_2025_1.pdf
SOFAZ, rəsmi səhifə.
https://www.oilfund.az/investments/real-estate
Zabanova, Yana, 2024 a. The EU and Azerbaijan as Energy Partners: Short-Term Benefits, Uncertain Future https://www.boell.de/en/2024/11/05/eu-and-azerbaijan-energy-partners-short-term-benefits-uncertain-future
Prezident.az, 2022. Azərbaycan ilə Avropa İttifaqı arasında enerji sahəsində Strateji Tərəfdaşlığa dair Anlaşma Memorandumu imzalanıb.
https://president.az/az/articles/view/56689
BBC Azerbaycan, 2022 a. Aİ-Azərbaycan əlaqələri: enerji əməkdaşlığı insan haqları ilə bağlı vəziyyətə kölgə salırmı?
https://www.bbc.com/azeri/articles/c2jnl8z22djo
BBC Azerbaycan, 2022 b. Aİ-Azərbaycan əlaqələri: enerji əməkdaşlığı insan haqları ilə bağlı vəziyyətə kölgə salırmı?
https://www.bbc.com/azeri/articles/c2jnl8z22djo
Zabanova, Yana, 2024 b. The EU and Azerbaijan as Energy Partners: Short-Term Benefits, Uncertain Future https://www.boell.de/en/2024/11/05/eu-and-azerbaijan-energy-partners-short-term-benefits-uncertain-future
İnterfax, yanvar 2025. Azerbaijani gas export to Europe grows 9.3% to 12.9 bcm in 2024 - energy minister.
https://www.interfax.com/newsroom/top-stories/108958/
Report, 15 oktyabr, 2025. Azerbaijan transports 4.3 bcm of gas via TANAP in 9 months of 2025
https://report.az/en/energy/azerbaijan-transports-4-3-bcm-of-gas-via-tanap-in-9-months-of-2025
Zabanova, Yana, 2024 c. The EU and Azerbaijan as Energy Partners: Short-Term Benefits, Uncertain Future https://www.boell.de/en/2024/11/05/eu-and-azerbaijan-energy-partners-short-term-benefits-uncertain-future
Trend, 23 oktyabr 2025. Azerbaijan reveals volume of gas export to Serbia
https://www.trend.az/business/4108138.html
Seenews, sentyabr 2025. Serbia, Azerbaijan finalise talks on 500 MW gas plant near Nis - parl speaker.
EAworldview, iyun 2025. Energy, Diplomacy, and Human Rights: Europe’s Azerbaijan Gamble
https://eaworldview.com/2025/06/europe-azerbaijan-gamble/
İnterfax, 2024. Aliyev says claims Azerbaijan re-exporting Russian gas are 'fake news'
https://interfax.com/newsroom/top-stories/104430/?
European Parliament, sentyabr 2025. Does the Commission acknowledge that some of the gas purchased from Azerbaijan actually comes from Russia?
https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/E-10-2025-003783_EN.html
Sabadaus, Aura, 2023 a. The EU’s Dilemma With Azerbaijan — Natural Gas or Moral Purity
https://cepa.org/article/the-eus-dilemma-with-azerbaijan-natural-gas-or-moral-purity/
Sabadaus, Aura, 2023 b. The EU’s Dilemma With Azerbaijan — Natural Gas or Moral Purity
https://cepa.org/article/the-eus-dilemma-with-azerbaijan-natural-gas-or-moral-purity/
Zabanova, Yana, 2024 d. The EU and Azerbaijan as Energy Partners: Short-Term Benefits, Uncertain Future https://www.boell.de/en/2024/11/05/eu-and-azerbaijan-energy-partners-short-term-benefits-uncertain-future
European Parliament, 2024. Situation in Azerbaijan, violation of human rights and international law and relations with Armenia.
https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-10-2024-0029_EN.html
APA, may 2025. Azerbaijan to host European Political Community Summit in 2028.
Gale, Alexander, 2022. The EU’s gas deal with Azerbaijan is strategically short-sighted and hypocritical.
EUNeighbourseast, iyun 2025. Azerbaijan: EU concern at sentencing of journalists and political activists.
Evropeyskaya Pravda, oktyabr 2025. В Еврокомиссии говорят, что при нынешнем курсе Грузия не вступит в ЕС даже в 2030 году.
https://www.eurointegration.com.ua/rus/news/2025/10/27/7223447/
E-qanun, 2014. “Qrant haqqında” Azərbaycan Respublikasının Qanununda dəyişikliklər edilməsi barədə” Azərbaycan Respublikasının 2014-cü il 17 oktyabr tarixli 1081-IVQD nömrəli Qanununun tətbiqi haqqında Prezident Fərmanı
https://e-qanun.az/framework/28794
E-qanun, 2015a. Qrant müqavilələrinin (qərarlarının) qeydə alınması Qaydası
https://e-qanun.az/framework/31488
E-qanun, 2015 b. Xarici donorlar tərəfindən Azərbaycan Respublikasının ərazisində qrant vermək hüququnun əldə edilməsi
https://e-qanun.az/framework/31488
E-qanun, 2023. “Cinayət yolu ilə əldə edilmiş əmlakın leqallaşdırılmasına və terrorçuluğun maliyyələşdirilməsinə qarşı mübarizə haqqında” və “Hədəfli maliyyə sanksiyaları haqqında” Azərbaycan Respublikası qanunlarının icrası ilə əlaqədar Azərbaycan Respublikasının bəzi qanunlarında dəyişiklik edilməsi barədə
https://e-qanun.az/framework/56265
E-qanun, 2025. “Cinayət yolu ilə əldə edilmiş əmlakın leqallaşdırılmasına və terrorçuluğun maliyyələşdirilməsinə qarşı mübarizə haqqında” və “Hədəfli maliyyə sanksiyaları haqqında” Azərbaycan Respublikası qanunlarının icrası ilə əlaqədar Azərbaycan Respublikasının bəzi qanunlarında dəyişiklik edilməsi barədə
https://e-qanun.az/framework/60292
Kafkazskiy Uzel, aprel 2025. В Азербайджане число обвиненных по делу о грантах для НПО активистов достигло 10
https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/410362
Kavkazskiy Uzel, avqust 2025. Azerbaijan tightens conditions for foreign funding of NGOs
https://www.eng.kavkaz-uzel.eu/articles/66938
İPD, 2022. СПИСОК ПОЛИТИЧЕСКИХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ.
https://www.ipd-az.org/ru/political-prisoners-for-27-september-2022/
İPD, 2024. LIST OF POLITICAL PRISONERS. https://www.ipd-az.org/wp-content/uploads/2024/03/List-of-political-prisoners-in-Azerb-18-03-24.pdf
Meydan TV, fevral 2025. Number of political Prisoners in Azerbaijan increases to 357. https://storage.googleapis.com/qurium/www.meydan.tv/en-article-number-of-political-prisoners-in-azerbaijan-increases-to-357.html
İnstitute For Human Rights, oktyabr 2025. The Number of Political Prisoners in Azerbaijan Has Reached 392.
EEAS, yanvar 2025. EU Priorities for UN Human Rights Fora in 2025
https://www.eeas.europa.eu/delegations/un-geneva/eu-priorities-un-human-rights-fora-2025_en
European Parliament, iyun 2025. Joint statement on the harsh prison sentences for journalists, researchers and activists in politically motivated cases in Azerbaijan.
Brusselssignal, aprel 2025. Azerbaijan warns EU it could sell its gas elsewhere
https://brusselssignal.eu/2025/04/azerbaijan-warns-eu-it-could-sell-its-gas-elsewhere/
