Азербайджанский авторитаризм и искусственная слабость оппозиции

Теоретическая рамка

На протяжении истории авторитарные политические системы отличались двумя основными моделями управления. Первая модель предполагает режим полного запрета и тоталитарного контроля: политическая конкуренция полностью устраняется, а все независимые институты прекращают деятельность или оказываются под полным контролем. Вторая модель основана на частичной конкуренции и стратегии управляемого плюрализма: плюрализм существует формально, но конкуренция подстраивается под интересы правительства, а результаты предопределены (Barbara Geddes, 1999).

С середины 1990-х годов Азербайджан постепенно двигался именно ко второй модели. Причин этому было несколько:

1. Для поддержания нормальных отношений с Западом необходимо было сохранить формальное существование демократических институтов.
2. Общество было политически более активным.
3. Полная ликвидация конкуренции подрывала бы легитимность.
4. Нефтяные доходы первоначально обусловливали более мягкую авторитарную конструкцию.

Политолог Андреас Шедлер характеризует такие системы как режимы, действующие по принципу «выборы есть, выбора нет». Согласно его концепции «меню манипуляций», авторитарный режим применяет следующие методы для сохранения устойчивости:

• он не полностью запрещает конкуренцию, а лишь удерживает её под контролем;
• самостоятельно определяет границы политической активности;
• удерживает деятельность оппонентов в «безопасной зоне» (Andreas Schedler, 2002).

Ганди и Пшеворски подчёркивают, что некоторые авторитарные режимы не стремятся полностью уничтожить оппозицию. По их мнению, наиболее удобная для авторитарных лидеров оппозиция — та, которая видима на политической арене, но не способна влиять на результаты. Это создаёт иллюзию конкуренции и одновременно косвенно укрепляет легитимность системы (Gandhi, Jennifer, and Adam Przeworski, 2006).

Уникальность азербайджанской модели

Азербайджанская модель находится на пересечении этих теоретических подходов. Однако её отличают два ключевых признака:

• Легитимность через победу — после 2020 года власть представляет себя как «силу, восстановившую историческую справедливость». Это чрезвычайно мощный источник легитимности, редко встречающийся в регионе.
• Энергетический фактор — нефтегазовые доходы и механизмы экономической кооптации позволяют частично обеспечивать социальное благополучие и снижать общественное недовольство (Elman Fattah, November 2025a).

Таким образом, азербайджанский авторитаризм не идентичен ни институциональной модели Казахстана, ни репрессивной модели Беларуси, ни идеологическому авторитаризму России. Политическая система Азербайджана представляет собой уникальную авторитарную мутацию.

Построение системы и устранение соперников

После возвращения Гейдара Алиева к власти в 1993 году были заложены идеологические и институциональные основы авторитарной системы (Kharcenter, May 2025a). Эта архитектура была выстроена так, чтобы оппозиция не представляла серьёзной угрозы системе. В то время НФА, «Мусават» и другие демократические силы даже в официальных заявлениях государства представались как опасность. Со временем их деятельность стала интерпретироваться в рамках всё более криминализированных категорий. Лидеры партий и активисты регулярно арестовывались. Региональные структуры разрушались, источники поддержки оппозиции уничтожались. Митинги и шествия постоянно разгонялись, к организаторам применялись наказания (RFE/RL, 2003).

Этот период был решающим и для будущего медиа. Относительный плюрализм первых лет независимости начал угасать. Государственные телеканалы полностью перешли под контроль власти, а политические темы на частных каналах строго фильтровались. Финансовое положение печатных СМИ, их рекламные доходы и коммерческая деятельность существенно зависели от власти. Параллельно распространялся нарратив «оппозиция приносит хаос» (Kharcenter, May 2025b).

Чтобы этот политический нарратив укоренился в массовом сознании, он регулярно повторялся. Экономические трудности 1990-х, Карабахская война и попытки государственных переворотов ещё сохранялись в памяти людей, что позволило власти, опираясь на эти травмы, представить оппозицию как «врага стабильности» (Elman Fattah, November 2025b). Тем самым власть создала в обществе масштабный страх перед политическими переменами.

Таким образом, период 1993–2003 годов характеризуется не только политическими ограничениями, но и закладкой фундаментальной основы искусственного ослабления оппозиции.

Правовое и институциональное проектирование

После 2003 года авторитарная система вступила в новую фазу. Репрессии продолжались, но основной акцент был перенесён на перестройку правовых и институциональных структур. Характер этой фазы можно выразить так: конкуренция должна существовать, но не должна влиять на результаты. Для этого были предприняты следующие шаги:

• Избирательный кодекс был переписан;
• Механизмы конкурентных выборов остались на бумаге, а реальные возможности были ограничены;
• Состав избирательных комиссий всех уровней полностью контролировался;
• Все этапы избирательного процесса приводились в соответствие с видимостью легитимности. Процедура рассмотрения жалоб стала формальной: жалобы рассматривались, но отклонялись (Trend, 2008).

В этот период внутренняя информационная среда была взята под полный контроль. Одновременно был целенаправленно ослаблен независимый НПО-сектор, поддерживавший оппозицию, и были ограничены возможности международных организаций. Эти шаги существенно сократили возможности оппозиции по работе с обществом, просветительству и организации.

Параллельно партия «Ени Азербайджан» тесно переплелась с государственными структурами. Практически все сотрудники бюджетных организаций были включены в ряды партии. В результате ресурсы и решения формировались в рамках партийно-государственного механизма. Начиная с 2010 года парламентское представительство принципиальных оппозиционных партий было устранено. Таким образом, в 2003–2013 годах процесс вытеснения оппозиции за пределы системы был завершён (ОБСЕ / БДИПЧ, 2010). Оппозиция существовала, но была бессильной. Партии функционировали, но не могли превратиться в реальную силу. Формальная конкуренция существовала, но не влияла на результаты.

Этот этап сформировал институциональную архитектуру искусственной слабости оппозиции.

Эпоха онлайн-контроля — новое оружие режима: информация

С 2013 года политическая система Азербайджана вступила в совершенно новую эпоху — эпоху интернета и социальных сетей. Это новшество создало трудности для власти, но одновременно дало ей новый инструмент контроля. В этот период власть реализовала несколько стратегических подходов.

Тролль-сети работали непрерывно, атакуя лидеров оппозиции, дискредитируя их репутацию и формируя политические восприятия общества на цифровых платформах. В результате создавалась иллюзия «массовой поддержки» власти.

Деятельность спецслужб концентрировалась на распространении компрометирующих материалов и целенаправленном смещении общественных дискуссий в негативное русло (HRVV, 2016). В этот период интеллектуальная часть оппозиции и молодые активисты стали основными мишенями: их либо арестовывали, либо вынуждали эмигрировать из-за преследования.

Эта ситуация нанесла серьёзный удар по одному из важнейших ресурсов оппозиции — производству альтернативных идей.

Деполитизация общества

Победа вызвала краткосрочную мобилизацию в обществе, но одновременно привела к долгосрочной деполитизации. Нарратив «после войны оппозиция не нужна» стал более системным. Политика была вытеснена из повседневной жизни, общественная апатия углубилась. В этот период искусственная слабость оппозиции достигла максимума.

Официальное закрепление слабости

Искусственное ослабление оппозиции в политической системе осуществляется не только посредством репрессий и медийного ущерба репутации. Одним из важнейших факторов устойчивости авторитарного режима является правовое и институциональное проектирование. Законы формально демонстрируют существование плюрализма, но их конструкция такова, что всё остаётся исключительно на бумаге. Иными словами, азербайджанская модель построена на структуре, которая фактически реализует «волю режима».

Закон «О политических партиях» (2022): программа институциональной ликвидации оппозиции

Новый закон «О политических партиях», ставший важной точкой перелома в политической системе Азербайджана, был представлен как шаг к «созданию системной партийной среды», но в реальности препятствует независимой политической организации.

Например, требование 5000 членов для регистрации партии является уникально завышенным даже по постсоветским меркам. Это создаёт серьёзные преграды для независимого политического объединения и делает регистрацию партий, находящихся вне контроля государства, практически невозможной.

Кроме того, государственная регистрация выполняет функцию политического «меча». Любая «неточность» в документах может служить основанием для ликвидации. Власти могут в любой момент потребовать новую проверку или «уточнение данных членов», что приведёт к исключению партии из системы (E-qanun, 2022). Другая проблема состоит в том, что поскольку данные членов находятся под контролем государства, они становятся объектами потенциального давления. Основная цель механизма — держать оппозицию в постоянной юридической опасности.

Таким образом, правовая и институциональная архитектура Азербайджана не случайно порождает слабость оппозиции. Через такую инженерию режим одновременно определяет границы конкуренции и обеспечивает их исполнение. В результате закон 2022 года фактически вытолкнул оппозицию за пределы системы. Если в 2003–2013 годах конкуренция лишь ограничивалась, то этот закон устранил её институционально.

Экономическое давление и социальный контроль

Режим прекрасно понимает, что главный ресурс оппозиции — не социальные сети и не иностранная поддержка. Самый ценный ресурс оппозиции — люди и их возможности: способность активистов работать, жить, обеспечивать семьи, финансировать организации и сохранять экономическую независимость. Авторитарные системы отлично осознают это и потому используют удушающие экономические методы как наиболее эффективный инструмент нейтрализации оппозиции. С 2000-х годов азербайджанские власти последовательно действуют именно в этом направлении.

Важно понимать: экономическое давление направлено не просто на усложнение жизни отдельных людей, а служит более широкой системной цели. Это — один из самых эффективных способов структурного ослабления оппозиции.

Большинство оппозиционеров в Азербайджане долгое время остаются безработными. Их шансы работать в госструктурах или частных компаниях минимальны. Даже работа учителем, врачом или инженером рассматривается как «политический риск» (MEYDAN.TV, 2024). Эта политика служит четырём целям:

1. Усложнить повседневную жизнь людей;
2. Превратить политическую деятельность в занятие, не приносящее доход;
3. Представить оппозиционность как «источник проблем» в семье и социальном окружении;
4. Предотвратить приток новых людей в оппозиционное движение.

Поэтому в Азербайджане быть оппозиционером — значит стать объектом осуждения со стороны семьи и общества.

Кроме того, одной из характерных черт азербайджанской авторитарной системы является применение наказаний не только к самому политическому активисту, но и к его членам семьи и близким родственникам (HRVV, 2017). Такой подход превращает политическую деятельность в профессию с тяжёлыми последствиями. Это особенно эффективно, поскольку бьёт по одному из самых уязвимых мест человека — семейной ответственности. Это существенно сокращает социальную базу оппозиции.

Экономическое давление искусственно ослабляет азербайджанскую оппозицию и служит стратегической опорой, обеспечивающей устойчивость авторитарного режима.

Инженерия дискурса

Авторитарные системы не ограничиваются только применением полиции, суда, закона и экономического давления против своих оппонентов. Их самым эффективным оружием является контроль над мышлением. Это охватывает дискурсы, которые формируют то, как общество понимает политику и какие ценности считает легитимными, а какие — опасными. Руководство Азербайджана с 2000-х годов построило информационную архитектуру на основе нескольких важных нарративов. Они представляют политическую деятельность как с психологической точки зрения ненужное, бессмысленное и даже опасное занятие. Основная цель таких нарративов — не только ослабить оппозицию, но и отдалить всю общественную сферу от политики.
 В этом контексте на первый план выходят три основные стратегические истории:

«Оппозиция слаба, и народ её не хочет» (натурализация искусственно созданной слабости).

Цель этого нарратива не в том, чтобы объяснить реальную слабость оппозиции, а в том, чтобы обеспечить восприятие обществом искусственной слабости, созданной властью, как «нормальной». Это послание повторяется в разных формах уже 30 лет: «Никто их не поддерживает», «На митинг пришло 1000 человек», «Общество не верит оппозиции», «В глазах народа они не являются альтернативой» (Modern.az, 2013).
 Такие утверждения создают два основных эффекта в сознании людей:
 a) Надежда на политические изменения устраняется. Если обществу постоянно внушают идею «оппозиция слаба», люди перестают видеть какой-либо шанс на политические изменения. Потеря надежды делает политику бессмысленной деятельностью.
 b) Искусственно сформированная слабость режима представляется как «объективная реальность». Люди не замечают экономических трудностей, юридических барьеров и репрессий; как будто оппозиция слаба из-за собственной некомпетентности.

«Оппозиция служит иностранным силам» (стратегия делегитимации и опасизации).

Это один из наиболее фундаментальных и эффективных приёмов режима. Цель — представить оппозицию как «угрозу» с точки зрения национальной идентичности, государства, безопасности и суверенитета (sesqazeti, 2015). В структуре этого нарратива присутствуют три основные обвинения:
 a) Оппозиция действует в соответствии с «указаниями Запада». Это послание легко укореняется в обществах, где существуют подозрения в отношении Запада.
 b) Оппозицию представляют как «противников государства». Это обвинение особенно целенаправленно усилилось после 2020 года. Эмоциональные реакции общества, связанные с карабахским вопросом, создают благоприятную почву для такой манипуляции.
 c) Оппозиция «стремится нарушить стабильность». Это широко используемый в авторитарных режимах дискурс, основанный на безопасности: «Если не мы, страна рухнет». Цель этих обвинений — показать оппозицию не как политического соперника, а как психологически «опасную категорию».
 Таким образом, политическая дискуссия строится не на идеях, а на страхе за безопасность.

«После Отечественной войны единство необходимо».

После войны 2020 года в дискурсе, проводимом правительством, произошли значительные изменения. Режим стал представлять себя как носителя национальной миссии, восстановившей историческую справедливость (Elman Fattah, November 2025d). Этот дискурс действует на трёх уровнях:
 a) «В период победы не должно быть разделения». Здесь слово «единство» фактически означает «собраться под зонтом власти». Политическая критика и альтернативные идеи представляются как «вредные для нации». Любая критика оппозиции трактуется как попытка бросить тень на победу. Любое политическое протестное действие оценивается как «непатриотичное».
 Этот нарратив крайне важен для системы, потому что: оппозиция выглядит не только слабой и опасной, но и ненужной; политическая система романтизируется как «правительство, выполнившее историческую миссию».
 Таким образом, искусственная слабость оппозиции воспроизводится не только правовыми и институциональными механизмами, но и инженерией информационной среды.

Внутренние слабости оппозиции

Этот раздел не нацелен на какую-либо политическую организацию или лидера. Представленное здесь — структурный анализ: внутренние трудности оппозиции являются не только результатом личной некомпетентности, но главным образом объективным следствием многолетнего давления и ограничений, созданных системой. Авторитарные режимы препятствуют усилению оппозиции не только репрессиями, судебными мерами, экономическим давлением и медийными манипуляциями, но и вмешательством во внутреннюю ситуацию оппозиции. Это приводит к формированию «структурных слабостей», накопленных годами. Эти слабости охватывают не только оппозицию, но и общество. Они являются продуктом проектирования политической системы.
 В этом контексте выделяются три основные структурные слабости:

Вакуум лидерства

Азербайджанская оппозиция до сих пор несёт следы систематических репрессий против лидеров, проводившихся в 1993–2013 годах. За последние 15 лет молодые политические лидеры были выведены из строя через аресты; местные активисты — нейтрализованы судебными делами или увольнениями с работы (HRVV, 2013). Представление политики как рискованной, опасной и бесперспективной деятельности для молодёжи остановило процесс постоянной подготовки кадров. В результате исчезли преемственность и механизмы передачи опыта, необходимые для появления новых лидеров. В итоге оппозиция постарела не только в руководстве, но и в составе, превратившись в клубы диссидентов.

Утечка мозгов

За последние пятнадцать лет страну покинули тысячи активистов, журналистов, учёных, представителей гражданского общества, молодых специалистов и независимых экспертов. Это не просто личный выбор; это результат давления, созданного системой (HRVV, 2024). В ходе этого процесса оппозиционные партии потеряли свою интеллектуальную базу, группу специалистов по политическим стратегиям, аналитическую среду, развивающую концептуальное мышление, а также творческие и опытные кадры из НПО-сектора.

Социальная апатия

Азербайджанское общество особенно с 2014 года — года после третьего избрания Ильхама Алиева президентом — вошло в глубокий процесс деполитизации. У этого процесса три основные причины:
 a) Восприятие политики как рискованной деятельности. Когда люди видят десятки примеров арестованных, уволенных или вынужденных к эмиграции за политическое участие, они начинают отстраняться от политики.
 b) В среде без конкуренции политика теряет смысл. Если люди считают, что «результат не меняется», они прекращают участие.
 Вакуум лидерства, утечка мозгов, апатия и систематическая деполитизация ослабили широкую базу оппозиции. Это позволяет видеть объективную причину слабости азербайджанской оппозиции в структурах, сформированных режимом.

«Параллельная оппозиция»

Одной из важных особенностей азербайджанского авторитаризма является существование фальшивых оппозиционных организаций, которые он создаёт и контролирует. Основная цель этого подхода — создать иллюзию ложного плюрализма, заменяющего реальную конкуренцию и не приводящего к каким-либо изменениям политических результатов. Хотя это явление встречается в постсоветском пространстве в разных формах, азербайджанская модель выделяется масштабом, системностью и функциональной эффективностью (Джамил Гасанлы, 2013).

Почему режим создаёт фальшивую оппозицию?

Авторитарные режимы избегают открыто говорить: «У нас нет конкуренции». Они сохраняют внешний вид конкуренции, контролируя её основные характеристики. Сформированные системой «оппозиционные» партии выступают на выборах только как символические соперники. Они участвуют в политических дискуссиях и действуют в парламенте под статусом оппозиции. Эта декорация важна, потому что передаёт обществу и международной аудитории послание: «У нас есть конкурентная среда, просто оппозиция слабая».
 Другой причиной создания фальшивой оппозиции является представление настоящей оппозиции как «внешнего» элемента. Для этого используются различные методы:
 a) Представление настоящей оппозиции как радикальной. Фальшивая оппозиция подаётся как «умная», «культурная» и «конструктивная», а настоящая — как «радикальная» и «антигосударственная» (Sofie Bedford и Laurent Vinatier, 2018).
 b) Искажение медиабаланса. Чтобы создать видимость «сбалансированного эфира», фальшивой оппозиции предоставляют достаточно эфирного времени.
 c) Исполнение роли «альтернативы» в парламенте. Пустая по сути «оппозиция» выражает только косметические протесты и никогда не предлагает идей, которые могли бы серьёзно навредить системе. Это ослабляет легитимность настоящей оппозиции в обществе.
 d) Передача международным партнёрам сообщения: «У нас многопартийная система, мы предоставляем вам нужную картину».
 Такие организации, как Совет Европы, ОБСЕ и Европарламент, уделяют внимание формальной стороне демократии. Режим это понимает. Это эффективный способ уменьшить давление со стороны Запада.
 Таким образом, фальшивая оппозиция не только ослабляет принципиальную оппозицию, но и укрепляет легитимность власти на международной арене.

Пост-оппозиционный период

Война 2020 года коренным образом изменила политическую систему Азербайджана. Новая сила и политический капитал, полученные в результате победы, привели к тому, что политическая активность стала оцениваться через призму приверженности государственности, а фактически — лояльности авторитаризму. Среда для оппозиционной деятельности резко сузилась: теперь нужно либо быть «государственником/алиевцем», либо носить клеймо «антинародного». Те, кто оставался вне рамок, определённых властью, клеймились как «проармянские», «сторонники хаоса», российские агенты и «орудие Запада» (Elman Fattah, November 2025c).
 Легитимность, полученная благодаря победе, стала главным критерием оценки всех политических отношений. Понятие оппозиции стало постепенно уходить из политического дискурса и уступило место модели «разрешённой критики», допускающей лишь позиционирование внутри системы.
 Таким образом, главная черта вновь сформированного пост-оппозиционного периода состоит в том, что существование реальных альтернативных субъектов политической арены больше не воспринимается системой ни как угроза, ни как сторона для диалога. Оппозиция как политический институт считается уже ненужной (Elman Fattah, Nov 2025). Ранее существовавший вопрос «Какова деятельность оппозиции?» заменён вопросом «Есть ли необходимость в оппозиции?» Согласно этому новому пониманию, возникшему на политико-социальном уровне, победа объединила народ и устранила потребность в альтернативных идеях или организациях.
 Пост-оппозиционный период характеризуется не только политическими репрессиями и организационным ослаблением, но и утратой легитимности политического плюрализма и автоматическим восприятием альтернативных взглядов как угрозы. Это связано не с усилением уверенности режима, а напротив — с укреплением логики управления, основанной на безопасности, в пост-победный период.

Заключение

Искусственное ослабление оппозиции в политической системе Азербайджана является целенаправленным подходом. Эта модель сформировалась как долгосрочная стратегия, основанная на правовых, институциональных, экономических и информационных ресурсах. Влияние этой структуры станет ещё более очевидным к 2030 году в нескольких ключевых сферах.
 Система станет полностью изоляционистской в политическом плане. Отсутствие конкуренции затрудняет появление новых идей, что может привести к блокировке процесса принятия решений. Этот «эффект замораживания» существенно ослабляет возможности обновления системы.
 С устранением оппозиции государственные структуры будут становиться всё более коррумпированными. Нет ни отчётности, ни ответственности, ни конкуренции — в таких условиях ослабление государственного управления неизбежно. Коррупция становится не побочным явлением управления, а его основным методом. По мере углубления процесса государственная структура теряет своё назначение и превращается лишь в инструмент защиты интересов правящей семьи и близких к ней групп.
 Целенаправленное исключение общества из системы приводит к возникновению пустоты в социальной структуре. Общество, далёкое от политики и утратившее инициативу, со временем теряет способность к самоуправлению. Это готовит страну к запоздалым, неожиданным и неконтролируемым социальным реакциям. Режим думает, что подавляет недовольство, но на самом деле накапливает его, создавая потенциал для внезапного взрыва.
 На международном уровне Азербайджан движется в сторону авторитарных блоков. Постоянные нарушения прав человека и политические репрессии отдаляют страну от демократических стандартов и втягивают в регионы, далекие от них. Этот процесс, хоть и предоставляет режиму краткосрочные возможности, приведёт к изоляции страны.
 Итоговый эффект модели «искусственной слабости», созданной режимом, заключается в том, что она порождает серьёзные угрозы.
 В результате элита, питаемая «опьянением властью», перестаёт видеть реальность, не понимает возникающих проблем и быстро утрачивает способность к управлению, а вся система засыпает под воздействием мифа о стабильности. Жёсткие авторитарные режимы намного слабее, чем кажутся. Хотя они могут держаться годами или десятилетиями, их крах обычно бывает внезапным. Азербайджанский авторитаризм также напоминает модель падения традиционных авторитарных режимов: внезапный кризис, возникший вследствие внутреннего разложения и институциональной деградации, станет катализатором разрушения системы.

Источники

Barbara Geddes, 1999. “What Do We Know About Democratization After Twenty Years?”. P 121. “Authoritarian breakdowns usually begin with elite defections rather than popular uprisings; mass protests tend to succeed only after divisions emerge within the ruling coalition.” https://www.annualreviews.org/content/journals/10.1146/annurev.polisci.2.1.115 

Andreas Schedler, 2002. “Elections Without Democracy: The Menu of Manipulation.” Journal of Democracy 13, no. 2 (2002): 36–50. https://www.journalofdemocracy.org/articles/elections-without-democracy-the-menu-of-manipulation/ 

Gandhi, Jennifer, and Adam Przeworski, 2006. “Authoritarian Institutions and the Survival of Autocrats.” Comparative Political Studies 40, no. 11 (2006): 1279–1301. https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0010414007305817 

Elman Fattah, November 2025a. The Stability and Legitimacy Mechanism of Azerbaijani Authoritarianism. https://kharcenter.com/en/publications/the-stability-and-legitimacy-mechanism-of-azerbaijani-authoritarianism 

Kharcenter, May 2025a.The Evolution of Authoritarianism in Azerbaijan (Part I). https://kharcenter.com/en/publications/the-evolution-of-authoritarianism-in-azerbaijan-part-i 

RFE/RL, 2003. Azerbaijan Report: https://www.rferl.org/a/1340716.html?utm_source= 

Kharcenter, May 2025b.The Evolution of Authoritarianism in Azerbaijan (Part I). https://kharcenter.com/en/publications/the-evolution-of-authoritarianism-in-azerbaijan-part-i 

Elman Fattah, November 2025b. The Stability and Legitimacy Mechanism of Azerbaijani Authoritarianism. https://kharcenter.com/en/publications/the-stability-and-legitimacy-mechanism-of-azerbaijani-authoritarianism 

Trend, 2008. Venice Commission Thinks Changes in Azerbaijan’s Election Code Have Discrepancies.  https://www.trend.az/azerbaijan/politics/1223285.html 

ATƏT / DTİHB, 2010. Seçkiləri Müşahidə Missiyası Yekun Hesabat. https://www.osce.org/files/f/documents/3/c/75655.pdf 

​​HRVV, 2016. Harassed, Imprisoned, Exiled. Azerbaijan’s Continuing Crackdown on Government Critics, Lawyers, and Civil Society. https://www.hrw.org/report/2016/10/20/harassed-imprisoned-exiled/azerbaijans-continuing-crackdown-government-critics?utm_source 

E-qanun, 2022. Siyasi partiyalar haqqında qanun. https://e-qanun.az/framework/53163 

MEYDAN.TV, 2024. Political Activism Costs Jobs in Azerbaijan. https://www.meydan.tv/en/article/political-activism-costs-jobs-in-azerbaijan/?utm_source 

HRVV, 2017. Azerbaijani Activist’s Family Arrested, Harassed. https://www.hrw.org/news/2017/03/01/azerbaijani-activists-family-arrested-harassed?utm_source 

Modern.az, 2013. Cəmil Həsənlinin mitinqində 1500 nəfər iştirak edib. https://modern.az/az/news/45243/?utm_source 

sesqazeti, 2015. Müxalifət xarici təsir altındadır. https://sesqazeti.az/news/opposition/519178.html 

Elman Fattah, November 2025d. The Stability and Legitimacy Mechanism of Azerbaijani Authoritarianism. https://kharcenter.com/en/publications/the-stability-and-legitimacy-mechanism-of-azerbaijani-authoritarianism 

HRVV, 2013. Dozens of Activists and Journalists Jailed, Restrictive Laws Adopted. https://www.hrw.org/news/2013/09/02/azerbaijan-crackdown-civil-society 

HRVV, 2024. “We Try to Stay Invisible” Azerbaijan's Escalating Crackdown on Critics and Civil Society. https://www.hrw.org/report/2024/10/08/we-try-stay-invisible/azerbaijans-escalating-crackdown-critics-and-civil-society?utm_source  

Cəmil Həsənli, 2013. “Biz hakimiyyətin saxta müxalifət ideyasını darmadağın etdik”. https://musavat.com/news/gundem/biz-hakimiyyetin-saxta-muxalifet-ideyasini-darmadagin-etdik_167628.html 

Sofie Bedford and Laurent Vinatier, 2018. Resisting the Irresistible: ‘Failed Opposition’ in Azerbaijan and Belarus Revisited. https://www.cambridge.org/core/journals/government-and-opposition/article/abs/resisting-the-irresistible-failed-opposition-in-azerbaijan-and-belarus-revisited/1816248B8594A09DBCB4665FCD0A2F04?utm_source

Elman Fattah, November 2025c. The Stability and Legitimacy Mechanism of Azerbaijani Authoritarianism. https://kharcenter.com/en/publications/the-stability-and-legitimacy-mechanism-of-azerbaijani-authoritarianism 

Elman Fattah, Nov 2025. The End of Politics in Azerbaijan: The Beginning of a Post-Opposition Era. https://kharcenter.com/en/expert-commentaries/the-end-of-politics-in-azerbaijan-the-beginning-of-a-post-opposition-era