Десятилетиями продолжающееся идеологическое антагонистическое противостояние с 13 июня перешло в горячую фазу. Речь идет о последнем столкновении между Ираном и Израилем. Израиль, под предлогом «превентивного устранения потенциальных угроз, которые может создать иранская ядерная программа», инициировал одностороннюю военную операцию, которую премьер-министр Нетаньяху обозначил в своей речи. В западных СМИ операция получила название «Восстающий лев». На иврите она называется Mitva Am ke-Lavi — «Власть народа, подобного льву». Это выражение взято из Четвёртой книги Танаха:
«Этот народ восстаёт, как лев, поднимается, как львица; он не успокоится, пока не съест свою добычу и не выпьет кровь убитых» (Miri 2025).
В книге Саадьи Гаона Tafsīr at-Tawrāh bil-‘Arabiyya эта строка толкуется следующим образом: «поедание добычи» символизирует уничтожение врагов Израиля, а «питьё крови» — присвоение их богатств (Miri 2025).
В ходе конфликта были зафиксированы применения дронов, ракет большой дальности и, по утверждению Ирана, истребителей нового поколения. Противостояние привело к разрушениям с обеих сторон, а удары Израиля по Ормузскому проливу поставили под угрозу стабильность мировой экономики.
Продолжение обмена угрозами между государствами может затянуть вооружённое противостояние или привести к многовекторной войне. Однако с другой стороны, вызывает сомнение, насколько Израиль, уже ведущий боевые действия на нескольких фронтах, заинтересован в начале новой войны с Ираном, а также насколько Иран, переживающий инфляцию и девальвацию на фоне стагнации в ядерных переговорах с США (посредничество ЕС), действительно готов к масштабной войне.
Воздействие конфликта на Азербайджан неизбежно. Если стороны, руководствуясь вышеуказанными факторами, согласятся на деэскалацию, ситуация для Азербайджана может немного смягчиться. В противном случае, при усилении эскалации, страну ожидают серьёзные вызовы — включая возможный поток беженцев.
В представленном KharCenter анализе рассматривается готовность Азербайджана к новым геополитическим реалиям в случае затяжной и усиливающейся эскалации между Израилем и Ираном — на фоне существующих нарративов.
Краткий обзор двусторонних отношений между Азербайджаном и Ираном
После распада СССР и обретения независимости Азербайджаном вместе с другими союзными республиками, азербайджано-иранские отношения в разные периоды проходили через различные фазы с меняющейся динамикой. Несмотря на то, что политико-экономические пространства двух географий были разделены ещё в начале XIX века по результатам Гюлистанского (1813) и Туркманчайского (1828) договоров, общее историческое прошлое, культурные и идентичностные сходства, а также этнические связи между Азербайджанской Республикой и Исламской Республикой Иран остаются актуальными и по сей день.
На севере Ирана находятся две провинции (остан), носящие название «Азербайджан»: Восточный Азербайджан с административным центром в Тебризе и Западный Азербайджан с центром в Урмии. Согласно иранским националистам, название «Азербайджан» относится исключительно к иранской территории к югу от реки Араз (IRAM Center 2023), тогда как северная часть (территория, находящаяся под суверенитетом Азербайджанской Республики) исторически именовалась как Арран и Ширван (IRAM Center 2023). Азербайджанская историография, в свою очередь, подчёркивает тюркское происхождение династий Сефевидов и Каджаров, правивших в 1501–1925 годах. Несмотря на существующие противоречащие друг другу нарративы, обе стороны признают, что Азербайджан и Иран на протяжении длительного периода существовали в рамках единой политико-экономической системы отношений.
Следует также отметить конфессиональные сходства между двумя государствами. Иран официально является шиитским государством с клерикальной системой управления, основанной на выборах. По данным Государственного комитета по работе с религиозными структурами Азербайджанской Республики, 96% населения Азербайджана исповедуют ислам, причём 70% из них — представители шиитского мазхаба (Report.az 2016).
Этническое родство также является фактором, влияющим на двусторонние отношения. Хотя официальной статистики о точном числе тюрков, проживающих в Иране, не существует, бывший министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи во время визита в Турцию в 2011 году заявил, что тюркоязычное население составляет 40% от общего числа жителей страны (Jabbarli et al. 2023). Некоторые источники, принимая во внимание не только азербайджанских тюрков, но и такие тюркские народы, как гашгаи и туркмены, считают эту цифру ещё выше (Jabbarli et al. 2023). В Азербайджане, согласно статистике, основанной на переписи 2009 года, проведённой Государственным комитетом по статистике, 91,6% населения идентифицируют себя как азербайджанцы (этническая группа, которая в Иране называется «тюрками» и может также называться «азербайджанскими тюрками») (State Statistical Committee of the Republic of Azerbaijan 2015).
Несмотря на общую религиозно-культурную и этническую основу — а порой именно по этой причине — отношения между двумя странами развивались в различных фазах. В интервью иранскому информационному агентству IRNA в 2012 году тогдашний заместитель министра иностранных дел, а ныне министр иностранных дел Сейед Аббас Арагчи описал ирано-азербайджанские отношения как «волнообразные»; несмотря на преимущественно позитивный тон беседы, он особо подчеркнул, что «сионистский режим» стремится нанести ущерб этим отношениям (IRNA 2012).
Особенно напряжёнными отношения стали во время правления второго президента Азербайджана Эльчибея, чья риторика о «Южном Азербайджане» вызвала раздражение в Тегеране. Следует отметить поддержку Ираном вооружённого восстания, начавшегося в городе Гянджа, а также символический жест иранского посла в Азербайджане Али Асгара Нехавандиана, который во время встречи с лидером мятежников Суретом Гусейновым вручил ему Коран (Джафарли 2022).
Во времена правления Гейдара Алиева и Ильхама Алиева — до Второй Карабахской войны — риторика о «Южном Азербайджане» была в значительной мере ограничена, что способствовало относительной стабилизации двусторонних отношений. Однако стремительное развитие связей Азербайджана с Израилем стало важным фактором в политике Ирана на Кавказе. Кроме того, в разные периоды конфликты по поводу месторождений Араз-Алов-Шарк, ликвидация регистрации Исламской партии Азербайджана и последующие аресты активистов Движения исламского единства становились триггерами кризисов в ирано-азербайджанских отношениях (Джафарли 2022).
После 44-дневной войны 2020 года (также известной как Вторая Карабахская война) риторика о «Южном Азербайджане» временно вернулась в повестку внешней политики Азербайджана. Это возвращение, по утверждению Баку, было реактивным и связано с тем, что иранские вооружённые силы вошли на международно признанную территорию Азербайджана в районе города Зангилан и в течение нескольких суток препятствовали продвижению азербайджанских войск. В 2021 году проурядовой военный аналитический портал Caliber.Az выпустил видеоролик по этому инциденту, обвинив Иран в «предательстве» (CaliberAz 2021). В следующем году в другом видео прямо отвечалось на заявление Тегерана о том, что Азербайджан, создав под своим контролем Зангезурский коридор, пытается перекрыть сухопутную связь между Ираном и Арменией и открыть «путь Туран/НАТО»: «Пришло время, чтобы Южный Азербайджан вышел из состава Ирана» (CaliberAz 2022).
Таким образом, изменившаяся после войны геополитическая ситуация в Южном Кавказе обострила отношения между Азербайджаном и Ираном и привела к реактивному возвращению Баку к дискурсу о «Южном Азербайджане». Ряд событий, произошедших в 2020–2024 годах, способствовали серьёзному ухудшению двусторонних отношений. Постоянные обвинения Ирана в адрес Азербайджана в тесном сотрудничестве с «сионистским режимом» в 2021 году, проведение военных учений на берегах Араза — впервые с 1990-х годов, ответ Азербайджана в виде совместных военных учений с Турцией, а также нападение на посольство Азербайджана в Тегеране в 2023 году можно считать ключевыми событиями, оказавшими влияние на отношения.
С апреля–мая 2024 года началось постепенное смягчение напряжённости, а риторика «Южного Азербайджана» со стороны азербайджанских властей также пошла на спад.
Несмотря на серьёзные инциденты, такие как гибель президента Ирана Ибрахима Раиси и других высокопоставленных чиновников в результате таинственной катастрофы вертолёта после возвращения из Азербайджана, а также предотвращение покушения на раввина Шнеора Сегала в Баку, эти события не оказали существенного влияния на тенденцию потепления ирано-азербайджанских отношений.
Последний визит действующего президента Ирана Масуда Пезешкиана в Баку, подписание Меморандумов о взаимопонимании и Совместного заявления между сторонами продемонстрировали стремление обеих сторон сохранить хорошие отношения.
Но ты не всегда управляешь нарративом — приходит момент, когда нарратив начинает управлять тобой…
Краткий обзор двусторонних отношений между Азербайджаном и Израилем
В отличие от отношений с Ираном, связи Азербайджана с Израилем не носят культурного характера, а основаны на рациональных политических и экономических интересах. Эти отношения практически никогда не прерывались и развиваются по восходящей линии.
В этом контексте примечателен документ, опубликованный в 2009 году платформой WikiLeaks, в котором американские дипломаты дают краткую характеристику азербайджано-израильским отношениям. В документе указывается, что как Азербайджан, так и Израиль рассматривают Иран как экзистенциальную угрозу (U.S. Department of State 2009). Там же цитируется президент Азербайджана Ильхам Алиев, который сравнивает отношения с Израилем с айсбергом: “девять десятых скрыты под водой” (U.S. Department of State 2009).
В документе также отмечается, что Израиль с пониманием относится к позиции Азербайджана по вопросам Палестины и Ливана на форумах Организации исламского сотрудничества и других международных площадках, а также осознаёт политику Баку по недопущению раздражения Ирана (U.S. Department of State 2009). Несмотря на давность документа, подобная линия поведения сохраняется и в последующие годы.
С 1990-х годов Азербайджан играет важную роль в обеспечении энергетических потребностей Израиля. В 1990-х и 2000-х годах поставки азербайджанской нефти были критически важны для Израиля, а во время второй интифады (2000–2004) Азербайджан сохранял статус основного мусульманского партнёра Израиля (Begin–Sadat Center for Strategic Studies 2025). По данным Israel Hayom за 2019 год, Азербайджан обеспечивал около 60% потребностей Израиля в бензине (Begin–Sadat Center 2025). В статье Atlantic Council 2025 года указано, что Азербайджан поставляет 55% потребностей Израиля в нефти (Epstein 2025). Ynet отмечает, что в конце 2024 года, когда Израиль начал военные действия в секторе Газа, Азербайджан увеличил поставки нефти до 55%, обеспечив бесперебойные поставки (Begin–Sadat Center 2025).
В свою очередь, Израиль является главным поставщиком оружия для Азербайджана. В 2010-х годах на долю Израиля приходилось 60–69% импорта вооружений Азербайджана (Begin–Sadat Center 2025), включая стратегические виды вооружений, сыгравшие решающую роль во Второй Карабахской войне. Согласно записям американских дипломатов, коллективный Запад избегал продажи стратегического вооружения Азербайджану для сохранения военного баланса с Арменией, а оружие из Беларуси и Украины не соответствовало ожиданиям Баку (U.S. Department of State 2009). Израиль в этом контексте сыграл судьбоносную роль, не вводя подобных ограничений (U.S. Department of State 2009).
Несмотря на долгое отсутствие посольства в Израиле, дипломатическая миссия Азербайджана была официально открыта в марте 2023 года (APA 2023). В сентябре 2024 года между двумя странами был подписан меморандум о сотрудничестве в оборонной промышленности с участием частного сектора (Epstein 2025).
В США Азербайджан активно сотрудничает с еврейским лобби. Именно еврейское лобби сыграло решающую роль в снятии запрета на помощь Азербайджану в 2002 году (Epstein 2025).
В декабре 2024 года представители AIPAC — крупнейшей произраильской лоббистской организации в США — встретились с президентом Ильхамом Алиевым и заявили: “Поддержка, оказанная вами Израилю, будет вознаграждена” (Epstein 2025).
В случае форс-мажора в Иране…
Этот анализ рассматривает демографические последствия возможного затяжного кризиса в Иране для обеих стран. Как уже отмечалось, в случае деэскалации ситуация для Азербайджана значительно упростится. В противном случае страну могут ожидать серьёзные вызовы, включая возможный приток беженцев.
С самого начала эскалации Азербайджан чётко обозначил свою позицию в поддержку статус-кво. В день начала боевых действий МИД Азербайджана выступил с официальным заявлением, призывающим стороны к соблюдению международного права:
“Решительно осуждая эскалацию напряжённости, мы призываем стороны разрешать существующие разногласия исключительно путём диалога и дипломатии в соответствии с нормами и принципами международного права.”
(Ministry of Foreign Affairs of the Republic of Azerbaijan 2025)
Уже на следующий день, предвидя возможность активизации риторики об “израильском сотрудничестве” со стороны иранских консерваторов, министр иностранных дел Джейхун Байрамов позвонил своему иранскому коллеге Сейеду Аббасу Арагчи и заверил, что Азербайджан не допустит использования своей территории для нападения на Иран (IRNA 2025). Таким образом, несмотря на тесные связи с Израилем, Баку ясно дал понять, что не желает занимать антииранскую позицию. Однако, учитывая, что Азербайджан поставляет Израилю 55% нефти, затяжной конфликт может вызвать активизацию обвинений со стороны Ирана. С учётом того, что под ударом находятся ключевые стратегические объекты, включая Тегеран, пока неизвестно, какие шаги может предпринять Иран, чтобы вынудить Баку приостановить поставки.
Рост масштабов конфликта и внимание СМИ могут привлечь к Азербайджану нежелательное внимание, особенно на фоне происходящих в Газе событий. Риторика о “сотрудничестве с сионистским режимом”, распространяемая Ираном, практически сразу отразилась в иранских соцсетях.
Также появились заявления о том, что Баку якобы использовал “этнических азербайджанцев-шпионов” внутри Ирана для помощи Израилю. Эти обвинения вынудили официальных лиц Азербайджана отреагировать: помощник президента Хикмет Гаджиев в своём аккаунте в X назвал эти утверждения “необоснованными” и “вымышленными” (Hajiyev 2025).
Эти и другие эпизоды демонстрируют, насколько чувствительно правительство Азербайджана относится к общественным нарративам в условиях кризиса.
Учитывая, что войны сопровождаются волной эмоций и информационных манипуляций, продолжение боевых действий может вызвать более масштабное обсуждение связей Азербайджана с Израилем, особенно в свете поставок нефти. Каковы будут последствия таких нарративов — остаётся неопределённым.
Спустя два дня после эскалации, в нерабочий день, президент Алиев принял верительные грамоты от нового посла Палестины и вновь подтвердил поддержку “справедливых требований палестинского народа, урегулирования конфликта на основе принципа двух государств и соответствующих резолюций ООН, а также постоянную поддержку позиции Палестины на голосованиях в Генассамблее ООН” (Oxu.az 2025).
Кроме этого, может усилиться и дискурс о “Южном Азербайджане”. Ситуативное использование этого нарратива президентом Алиевым в прошлом на фоне напряжённости с Ираном теперь может поставить его в затруднительное положение.
Неужели официальный Баку не впустит нуждающихся соотечественников?
Если конфликт перейдёт в фазу “войны на истощение” и окажется разрушительным, может начаться долгосрочная эмиграция из Ирана по соображениям безопасности и экономики. Уже через несколько дней после начала боёв иранский риал обесценился на 10% по отношению к другим валютам (Bonbast 2025). Экономика Ирана и без того была в тяжёлом положении — за последние три года риал подешевел на 200%, страна переживает гиперинфляцию (Bonbast 2025). Не исключено, что стратегическая цель Израиля — обрушение иранской экономики.
В таком случае, кроме юридического принципа невозвращения (non-refoulement), у Азербайджана возникает и моральное обязательство перед своими этническими соотечественниками.
Вывод
Азербайджан станет одной из первых стран, почувствовавших последствия конфликта между Израилем и Ираном. Это противостояние может иметь многовекторные последствия как для всего Ближнего Востока, так и конкретно для Азербайджана. В целом, позиция Азербайджана — сохранение статус-кво.
Форс-мажорная ситуация в Иране станет испытанием для инфраструктуры, таможни, социальной политики и способности властей Азербайджана справляться с социальными вызовами мирным путём.
В условиях кризиса правительство, как видно, склоняется к изоляционистскому подходу, особенно в вопросе миграции, объясняя это через призму безопасности и экономики. Однако такая стратегия может вступить в противоречие с национальным нарративом: “Южный Азербайджан” становится приоритетом, когда это удобно, и исчезает, когда неудобно. Как гласит старая азербайджанская пословица: “Пока в саду был абрикос — был и привет, абрикос закончился — и привет исчез.”
Кроме того, можно ожидать активизации риторики Ирана о “сотрудничестве с сионистским режимом”. Учитывая, что Азербайджан обеспечивает 55% потребностей Израиля в нефти, его участие в военной машине Израиля вряд ли останется без внимания.
Источники
APA. 2023. “Azərbaycanın İsraildə səfirliyi açıldı.” APA TV, March 29, 2023. Accessed June 16, 2025. https://apa.az/apa-tv/xeber/xeberler/azerbaycanin-israilde-sefirliyi-acildi-79189
Begin–Sadat Center for Strategic Studies. 2025. Azerbaijan: One of the Pillars of Israel’s Regional Security System – A Brief Overview for the Trump Administration. January 15, 2025. Accessed June 16, 2025. https://besacenter.org/azerbaijan-one-of-the-pillars-of-israels-regional-security/
Bonbast. 2025. “Graph: EUR/IRR” [Iranian Rial exchange rate graph]. Bonbast, accessed June 16, 2025. https://www.bonbast.com/graph/
CaliberAz. 2021. “Иран вторгся в Азербайджан: сенсационные подробности 44–дневной войны.” YouTube video. Accessed June 15, 2025. https://www.youtube.com/watch?v=4tezgbuQZzE
CaliberAz. 2022. “Время пришло: Южный Азербайджан должен выйти из состава Ирана.” YouTube video, published August 27, 2022. Accessed June 15, 2025. https://www.youtube.com/watch?v=NkbX4srTZ0s
Epstein, Joseph. 2025. “How the US Can Benefit from Deepening Azerbaijani–Israeli Ties.” MENASource, Atlantic Council, January 15, 2025. Accessed June 16, 2025. https://www.atlanticcouncil.org/blogs/menasource/how-the-us-can-benefit-from-deepening-azerbaijani-israeli-ties/
Hajiyev, Hikmet [@HikmetHajiyev]. 2025. “Certain media and social media accounts have recently circulated entirely unfounded and fabricated claims …” X (formerly Twitter), June 13, 2025. Accessed June 15, 2025. https://x.com/HikmetHajiyev/status/1933548695682687159
IRNA. 2012. “روابط تهران – باكو دوستانه است/ صهيونيستها در تخريب روابط ايران با همسايگان نقش دارند.” Islamic Republic News Agency, August 7, 2012. Accessed June 15, 2025. https://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:80266047+irna.ir/news/80266047
Iranian Islamic Republic News Agency (IRNA). 2025. “Baku will not allow its airspace to be used for strikes on Iran.” IRNA, June 14, 2025. Accessed June 15, 2025. https://en.irna.ir/news/85862715/Baku-will-not-allow-its-airspace-to-be-used-for-strikes-on-Iran
İRAM Center. 2023. Past and Present of Iran–Azerbaijan Tension. Accessed June 15, 2025. https://iramcenter.org/en/past-and-present-of-iran-azerbaijan-tension_en-2216.
Jabbarli, Ramin, Behzad Jeddi, Lale Javanshir, Turkan Bozkurt. 2023. Human Rights Report on the Azerbaijani Turks in Iran, September–December 2022. January 15, 2023. Accessed June 15, 2025. https://www.etekyazi.com/wp-content/uploads/2023/01/Human-Rights-Report-on-the-Azerbaijani-Turks-in-Iran-September-December-2022.pdf
Jafarli, Shahin. 2022. Crisis in Azerbaijani‑Iranian Relations. Published January 2022. Accessed June 15, 2025. https://bakuresearchinstitute.org/crisis-in-azerbaijani-iranian-relations-2/
Ministry of Foreign Affairs of the Republic of Azerbaijan. 2025. “No: 239/25, Statement on the Israeli–Iranian Escalation.” Press Service, June 13, 2025. Accessed June 15, 2025. https://mfa.gov.az/en/news/no23925.
Miri, Elshad. 2025. “Elshad Miri Explains Symbolism of Israel’s Operation Title.” Axar.az, June 14, 2025. Accessed June 15, 2025. https://en.axar.az/news/politics/985630.html
Oxu.az. 2025. “İlham Əliyev Fələstinin ölkəmizdə yeni təyin olunmuş səfirinin etimadnaməsini qəbul edib.” Oxu.az, June 15, 2025. Accessed June 15, 2025. https://oxu.az/siyaset/ilham-eliyev-felestinin-olkemizde-yeni-teyin-olunmus-sefirinin-etimadnaməsini-qebul-edib/
Report.az. 2016. “Komitə sədri: ‘Azərbaycanda müsəlmanların 70 faizi şiə, 30 faizi əhli‑sünnədir.’” Report.az, November 28, 2016. Accessed June 15, 2025. https://report.az/dini-xeberler/komite-sedri-azerbaycanda-muselmanlarin-70-faizi-sie-30-faizi-ehli-sunnedir/
State Statistical Committee of the Republic of Azerbaijan. 2015. Population by National and Religious Composition. Archived August 1, 2015. Accessed June 15, 2025. https://web.archive.org/web/20150801194515/http://www.stat.gov.az/source/demoqraphy/ap/az/1_5.xls
U.S. Department of State. 2009. Cable 09BAKU20_a: “Azerbaijan’s Discreet Symbiosis with Israel” (Secret/No‑Foreign‑Nationals [NOFORN]). January 13, 2009. Accessed June 16, 2025. https://wikileaks.org/plusd/cables/09BAKU20_a.html
