Для удобства чтения и понимания данное исследование, подготовленное KHAR Center, будет представлено в нескольких частях.
Для второй части исследовательской работы
Ильхам Алиев проводит политику, направленную на продвижение и поддержку авторитарных политических моделей не только внутри страны, но и на международном уровне. Основной характеристикой этой политики является отход от либерально-демократического мира и установление тесного сотрудничества с авторитарными и полуавторитарными режимами. На региональном уровне Алиев выступает как инициатор и участник альянсов, объединяющих недемократические режимы. Как один из представителей нового поколения авторитарных лидеров XXI века, он уже признан активным участником и инициатором международных авторитарных сетей. Он особенно укрепил стратегические партнёрства с авторитарными режимами России, Китая, Турции и стран Центральной Азии, продвигая региональную авторитарную интеграцию и укрепляя механизмы взаимной поддержки между этими режимами. Одновременно, создавая видимость сотрудничества с западными странами в вопросах энергетической безопасности, миграции и геополитического баланса, Алиеву удаётся избегать серьёзного международного давления на свою авторитарную политику. Селективная и терпимая позиция Запада по отношению к его режиму создала благоприятную почву для укоренения авторитаризма как в регионе, так и на международной арене, а также для обеспечения личной политической неприкосновенности.
Стратегические альянсы с авторитарными режимами: Россия, Китай и Центральная Азия
Антидемократическая синхронизация. Руководство Азербайджана придаёт приоритет политическим и экономическим отношениям с авторитарными или полуавторитарными режимами, такими как Россия, Китай, Турция, Беларусь, страны Центральной Азии и Иран (President.az 2025a). Эти отношения охватывают не только сферу энергетики и торговли, но и обмен управленческими практиками, контроль над информацией, подавление оппозиции и реализацию масштабных планов нападения на права человека под предлогом государственного суверенитета (OCCRP 2021).
Алиев особенно активно выстраивал тесные политические связи с Россией под руководством Владимира Путина, стремясь укрепить платформу авторитарного сотрудничества в постсоветском пространстве. Подписание в 2022 году «Декларации о союзническом взаимодействии» с Россией стало открытым сигналом о смене стратегического курса Азербайджана в сторону от Запада.
Одновременно углубилось экономическое и инфраструктурное сотрудничество с Китаем в рамках инициативы «Один пояс — один путь». В этих отношениях такие темы, как демократия, права человека и гражданское общество, полностью отсутствуют (President.az 2025b).
Модель сотрудничества Алиева с этими режимами служит построению региональной сети авторитарного сопротивления, направленного на ослабление нормативного влияния Запада (Kendall-Taylor & Frantz, 2014).
Авторитарный барьер против волны демократии
Режим Алиева в последние годы не только стремился сохранить внутренний политический статус-кво на Южном Кавказе, но и активно препятствовал попыткам демократической трансформации в регионе. Это доказывает, что авторитаризм в Азербайджане не просто защищается, но и активно распространяется. В этом процессе Азербайджан фактически берет на себя роль «антидемократического форпоста». Эта стратегия проявляется на трёх уровнях: контроль за региональной средой, нейтрализация нормативного влияния Запада и строительство дискурсивной гегемонии.
Нейтрализация региональных демократических инициатив. Режим Алиева всегда скептически и осторожно относился к демократическим пробуждениям в Грузии, Армении и других странах постсоветского пространства. Революция роз в Грузии в 2003 году и последующие демократические реформы, а также «бархатная революция» в Армении в 2018 году представляли угрозу «заражения» авторитаризма. В результате руководство Азербайджана начало представлять эти процессы как «сценарии Запада», «управляемый извне хаос» и «волнения, нарушающие внутреннюю стабильность».
Жёсткая риторика в адрес демократического перехода Армении, а также дипломатическое и военное давление на правительство Пашиняна объясняется не только рамками Карабахского конфликта, но и как стратегический манёвр с целью предотвратить появление «примерной демократической модели» в регионе. Для режима Алиева наличие успешного демократического соседа может углубить внутренний кризис легитимности и усилить общественные запросы на альтернативные модели управления.
Система реалполитик против нормативного давления Запада. Несмотря на критику со стороны западных институтов — особенно Совета Европы, Европейского парламента и Государственного департамента США — в связи с нарушениями прав человека, фальсификациями выборов и подавлением свободы прессы, Алиев применяет двойную стратегию: энергетическая дипломатия и авторитарная диверсификация.
С помощью энергетической политики режим Алиева склоняет Запад к сотрудничеству, основанному не на ценностях, а на интересах. Так, несмотря на то, что в 2022 году в рамках энергетического соглашения с Еврокомиссией Азербайджан был представлен как «надёжный поставщик газа», количество политических заключённых в стране продолжало расти (European Commission 2024). Параллельно с этим Азербайджан углубляет военные, технологические и дипломатические связи с недемократическими странами, такими как Россия и Китай, формируя тем самым в регионе своего рода «антизападный буфер».
В этом процессе Алиев выстраивает стратегическую синхронизацию с такими лидерами, как Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган, пытаясь сформировать консервативно-авторитарную контрволну против попыток Запада продвигать демократизацию. Эта волна носит не только оборонительный, но также идеологический и дискурсивный наступательный характер.
Экспорт авторитарного дискурса и манипуляция общественным сознанием
Режим Алиева активно стремится делегитимизировать западную демократию в глазах внутренней аудитории. В официальных и прокси-медиа западные общества изображаются как символы «хаоса, разложения и слабости». Политические кризисы в США и ЕС — такие как нападение на Капитолий в США или конфликты вокруг миграционной политики во Франции и Германии — преподносятся азербайджанской публике как свидетельство «краха демократии».
Цель этой риторики — не только ослабить общественное доверие к Западу, но и нормализовать авторитарное правление как «национальную модель» и «гарантию стабильности и развития». В пропагандистском аппарате режима доминируют темы «двойных стандартов Запада», «вмешательства в национальный суверенитет» и «нападок на традиционные ценности». Эти нарративы во многом перекликаются с концепциями «суверенной демократии» в России и «развития без демократии» в Китае.
Архитектура авторитарного сопротивления на Кавказе. В результате всех этих политик режим Алиева выполняет функцию координированного барьера против инициатив по продвижению демократии со стороны Запада на Кавказе. Этот барьер — не просто пассивное сопротивление, а стратегическая структура, направленная на блокирование западного идеологического влияния с помощью внешнеполитических инструментов. Участие в ослаблении оппозиции в Грузии, продолжение давления на Пашиняна в Армении, углубление сотрудничества с Россией и Ираном — всё это основные опоры построенного Алиевым авторитарного геополитического барьера.
Политика Алиева представляет собой не только «национальную самозащиту», но и идеологическое контрнаступление в рамках международных авторитарных блоков. Эта модель направлена на переустройство Южного Кавказа как постдемократического пространства. В этом контексте Азербайджан — уже не просто авторитарный режим, а региональный центр сопротивления экспорту демократии.
Инициативы авторитарной интеграции
Особенно после 2020 года Ильхам Алиев стал активно участвовать в таких платформах, как Организация тюркоязычных государств и Движение неприсоединения, продвигая в них идеологию, основанную не на демократических критериях, а на принципах суверенитета, стабильности и «нейтралитета по отношению к Западу». Через эти структуры организуются контратаки против критики Азербайджана в сфере прав человека и стремление к легитимации авторитарных режимов.
В последние десятилетия Азербайджан не только консолидировал внутренний авторитаризм, но и начал выстраивать тесное международное сотрудничество с другими авторитарными режимами. Эти альянсы объясняются не только экономическими и безопасностными интересами, но и являются частью стратегических усилий по созданию альтернативы либерально-демократическому международному порядку. Под руководством Алиева Азербайджан стал не только участником, но и инициатором авторитарной интеграции.
Таким образом, режим Алиева не просто сохраняет авторитаризм, но становится стратегическим партнёром региональных игроков, заинтересованных в его распространении. Это делает Азербайджан ключевым звеном в международной авторитарной коалиции под руководством Путина.
Усиление антизападной риторики
В последние годы режим Алиева всё чаще выступает с жёсткой риторикой в адрес таких политических центров, как США и Европейский Союз, а также демократических институтов, таких как ПАСЕ, обвиняя их во «вмешательстве во внутренние дела» и «двойных стандартах». Эта риторика перекликается с лексиконом России и других авторитарных режимов и является частью координированных информационных стратегий международной авторитарной коалиции (Freedom House, 2023a). В политической лексике Алиева антизападная риторика заняла центральное место. Она отражает не только напряжённость в отношениях с Западом, но и становится ключевым нарративом для легитимации внутреннего авторитарного управления.
Западные государства и институты, особенно ЕС, Совет Европы и США, обвиняются в «неоколониальных» и «имперских» намерениях. Эта риторика формируется в трёх направлениях: внутренняя легитимация, международное позиционирование и продвижение региональных альтернатив.
Внутри страны антизападная риторика преподносится в контексте «национальной безопасности», «деградации западных ценностей» и «сопротивления внешним врагам». Алиев и его администрация часто заявляют, что требования Запада по правам человека и свободным выборам на самом деле направлены на подрыв суверенитета Азербайджана и втягивание страны в хаос.
В государственной медиа-зоне Запад изображается как источник катастрофических сценариев — «арабская весна», «цветные революции» и примеры Ливии, Сирии и Украины используются для запугивания аудитории.
Оппозиционные активисты, НПО и журналисты часто клеймятся как «агенты, получающие гранты от западных фондов», «пятая колонна», «служащие иностранным интересам». Через эту стратегию критиков маркируют как предателей.
С 2020 года в выступлениях президента особенно заметны резкие и грубые выпады против отчётов Европарламента и Госдепартамента США. Например, в одном из выступлений 2022 года Алиев заявил: «Народ Азербайджана больше никогда не будет отчитываться перед какой-либо международной организацией — это время прошло!» (Report 2019).
Антизападная риторика также используется для изменения геополитического курса страны и установления более тесных связей с авторитарными режимами. Алиев представляет Запад как ненадёжного партнёра из-за политического давления и «демократических требований», в то время как отношения с Россией, Китаем, Турцией и Ираном преподносятся как «сотрудничество, основанное на взаимном уважении».
- Отношения Азербайджана с Советом Европы фактически заморожены, а игнорирование решений Европейского суда по правам человека стало обыденностью.
- Вместо этого пропагандируются прагматичное энергетическое и безопасностное сотрудничество с Россией и модель «развития без демократии» с Китаем. В экономических и информационных нарративах китайская модель — «авторитарный капитализм» — противопоставляется «хаотичной и разрушительной демократии» Запада и представляется как альтернатива.
- На идеологическом уровне антизападная риторика направлена против ключевых западных ценностей — прав человека, гендерного равенства, открытого общества, прав ЛГБТ и либеральной правовой системы — которые изображаются как «аморальные», «чуждые национальной культуре» и «противоречащие традиционным семейным институтам».
- Цель этой риторики — мобилизовать более широкие слои общества, особенно консервативные и религиозные группы, против прозападной политики.
- Эксперты и медиа, близкие к Администрации президента, представляют сопротивление «идеологической гегемонии Запада» как борьбу за «культурную независимость».
- Таким образом, цель — не только политическое выживание режима, но и идеологическое укрепление авторитаризма.
Антизападная риторика становится не просто инструментом коммуникации, а центральной идеологической опорой режима Алиева. Через неё он позиционирует себя как «щит от внешнего влияния» внутри страны и как активного участника «авторитарной коалиции» на международной арене.
Обмен репрессивными технологиями и практиками
Азербайджан проявляет серьёзный интерес к технологиям цифрового контроля, разработанным такими государствами, как Иран, Китай и Россия, а также использует региональный опыт в таких областях, как интернет-цензура, контроль над социальными сетями и слежка за общественными активистами. Это означает локализованное применение международных авторитарных практик с целью обеспечения долгосрочной стабильности управления.
Таким образом, Ильхам Алиев выступает не только как внутренний исполнитель, но и как международный защитник и пропагандист авторитаризма. Под его руководством Азербайджан превратился в активного участника «авторитарного блока», стремящегося усилить солидарность между недемократическими режимами, а также создать механизмы сотрудничества и взаимной поддержки на региональном и глобальном уровнях.
Роль политической коррупции в толерантном отношении западных политических кругов к режиму Алиева
Сложившиеся отношения «опасной терпимости» между западными политическими кругами и авторитарным режимом Азербайджана объясняются не только геополитическими интересами, но и транснациональными механизмами политической коррупции. Власть Ильхама Алиева наладила коррумпированные связи с определёнными политическими и экономическими кругами в западных странах, что позволило свести к минимуму международное давление, связанное с нарушениями прав человека и демократическими откатами.
Влияние азербайджанского режима на такие институты, как Совет Европы, Европейский парламент и другие западные структуры, посредством лоббирования и взяток стало известно с 2010-х годов под названием «икорная дипломатия» (caviar diplomacy). Азербайджанские чиновники предлагали депутатам Европарламента и западным дипломатам дорогие подарки, деньги и различные услуги в обмен на то, чтобы они закрывали глаза на нарушения прав человека и воздерживались от голосования за жёсткие резолюции против авторитарного режима Азербайджана (European Stability Initiative, 2012).
Синтез энергетических интересов и коррупции
Энергетические ресурсы Азербайджана — особенно нефть и газ — стали не только источником экономического благосостояния, но и стратегическим инструментом, с помощью которого режим Ильхама Алиева усилил внутренний политический контроль и добился международной легитимности. Это энергетическое преимущество, соединённое с политической коррупцией, используется как для установления внутреннего социального контроля, так и для нейтрализации демократического давления со стороны международного сообщества. Возникающая модель — энергетическая клептократия — является новой лицемерной версией классического авторитарного управления.
Повышающаяся зависимость западных стран, особенно Европейского Союза, балканских государств и некоторых стран Восточной Европы от азербайджанского газа и нефти, способствует более мягкому и уступчивому отношению к режиму Алиева. Этот экономический интерес углубляется посредством энергетических соглашений и коррупционных связей, когда некоторые западные политики и лоббисты выступают посредниками с целью получения личной прибыли от этих контрактов.
Создание имиджа «партнёра по стабильности»
Некоторые западные круги представляют режим Ильхама Алиева как «гаранта региональной стабильности» и «партнёра, препятствующего радикализму», несмотря на его недемократическую сущность. Эта риторика служит своего рода оправданием коррупционных связей и одновременно ослабляет принципиальную защиту демократии. Таким образом, легитимность автократической системы косвенно подтверждается на политических платформах Запада.
Селективная деятельность антикоррупционных институтов
Хотя многие западные антикоррупционные организации и институты проводили расследования внешней коррупционной деятельности режима Алиева, эти расследования редко приводили к серьёзным политическим последствиям. Например, в рамках расследования «Laundromat» было доказано, что крупные суммы денег из Азербайджана были направлены в европейские коррупционные сети, однако политические круги не отреагировали на эти данные практическими действиями (OCCRP, 2017).
Таким образом, толерантное отношение западных политических кругов к режиму Алиева можно объяснить не только геополитической рациональностью, но и существованием транснациональных сетей политической коррупции. Эта коррупция не только помогает сохранять международную легитимность режима, но и отодвигает на второй план значение прав человека и демократических институтов, способствуя укреплению авторитаризма на международной арене.
Ресурсы, на которые опирается Алиев в конфронтации с Западом
Ресурсы, на которые опирается Ильхам Алиев в конфронтации с Западом, включают в себя стратегическое энергетическое преимущество, региональную геополитическую позицию, образ авторитарной стабильности и внутренние механизмы контроля. Эти ресурсы не только позволяют ему сопротивляться международному давлению, но и служат инструментом защиты легитимности режима как внутри страны, так и на международной арене. Ниже эти ресурсы подробно рассматриваются:
Энергетическое и транзитное преимущество: Наиболее мощный ресурс — это стратегическое положение Азербайджана в энергетической геополитике. Благодаря таким проектам, как Баку–Тбилиси–Джейхан, TAP и TANAP, Азербайджан стал альтернативным маршрутом поставок энергоресурсов в Европу, снижая её зависимость от России. Это даёт Алиеву возможность передавать сигнал: «Не вмешивайтесь — и ваша энергетическая безопасность будет обеспечена».
Кроме того, стратегическое географическое положение Азербайджана — его роль как центрального узла в энергетических, транспортных и безопасностных коридорах Кавказа — становится важным ресурсом для Алиева: Запад нуждается в Азербайджане для выхода к Центральной Азии, создания альтернативных маршрутов в обход Китая, а также для балансирования между Россией и Ираном.
Это геополитическое положение позволяет Ильхаму Алиеву выступать в роли «регионального актора стабильности» и вынуждает Запад сотрудничать с ним, а не изолировать его. В сравнении с Грузией и Арменией Азербайджан выглядит как более «управляемая и авторитарно стабильная» страна, что делает Алиева практически незаменимым в геополитических расчётах Запада.
Азербайджан как миграционный и стабильностный буфер для Европы: Азербайджан также позиционируется как «остров относительной стабильности» на Южном Кавказе. Режим использует этот имидж в формате аргумента «без нас регион радикализируется, и потоки мигрантов возрастут». Особенно активно этот нарратив используется для манипуляции страхами Европейского Союза, связанными с миграцией и безопасностью.
Внутренняя политическая монолитность и система репрессий: В ответ на давление со стороны Запада Алиев создал внутри страны мощную систему политического контроля и репрессий, которая защищает его от общественного давления и усиливает его устойчивость к внешнему вмешательству. Отсутствие сильной оппозиции внутри страны позволяет Алиеву занимать более жёсткую и бескомпромиссную позицию в отношениях с Западом.
Таким образом, ресурсы, на которые опирается Алиев в конфронтации с Западом, включают не только энергетическое и геополитическое преимущество, но и региональную поддержку со стороны других авторитарных режимов, лоббистские сети, а также внутреннюю монолитную репрессивную систему. Всё это позволяет режиму представлять себя как устойчивую и способную к сопротивлению политическую систему.
Какова может быть будущая траектория азербайджанского авторитаризма?
В поисках ответа на вопрос: «Какой является подходящая методика перехода от автократии к демократии?» важно опираться на исторический опыт трёх волн демократизации. Волны демократии являются одной из самых обсуждаемых тем академической политологии.
Первая волна демократии берёт своё начало в 1776 году с обретения независимости США и Французской революции 1789 года. Это была самая продолжительная волна демократизации. Длившаяся более века, она породила новые государства на Балканах, в Центральной и Восточной Европе, а также на Кавказе в результате распада Османской, Австро-Венгерской и Российской империй. Во многих из этих стран были внедрены демократические формы управления. Азербайджанская Демократическая Республика также была продуктом этой волны, став одним из первых независимых государств региона, применивших демократическое управление (Эльман Фаттах. Восстановление Берлинской стены, 2019).
Однако с приходом Бенито Муссолини к власти в Италии в 1922 году первая волна вступила в фазу отступления. В 1933 году, после прихода к власти Гитлера в Германии, демократии в Германии и Австрии были уничтожены. Этап отступления первой волны затронул также и другие государства, которым не удалось выстроить устойчивые демократические институты. В конечном итоге, к 1940 году на всём континенте лишь две страны — Швейцария и Швеция — сохранили демократическое устройство.
Таким образом, первая волна отступила под натиском советского тоталитаризма на востоке, фашистских, национал-социалистических и милитаристских идеологий в Центральной Европе, а также геополитических игр между Великобританией и Францией.
Окончание Второй мировой войны и крах нацистской Германии и фашистской Италии положили начало второй волне демократизации. Хотя старые европейские демократии — такие как Великобритания и Франция — вышли из войны победителями, их экономические возможности были подорваны, и они начали терять свои колонии. Многие колонии объявили независимость. Была создана Организация Объединённых Наций — первый международный институт, предоставлявший гарантии и поддержку развитию демократических институтов и прав человека в мире. Вслед за этим в Европе были основаны региональные организации, такие как Совет Европы, Европейское экономическое сообщество, НАТО — ставшие центрами демократических ценностей, интеграционного политико-экономического сотрудничества и безопасности, и превратившиеся в ключевых игроков международной политики.
Однако холодная война между СССР и США стала препятствием для глобальной демократизации. Молодые и нестабильные демократии в Азии, Африке и Латинской Америке не соответствовали требованиям обоих геополитических полюсов. Обе сверхдержавы поддерживали государственные перевороты и авторитарные режимы в подконтрольных регионах. Советский Союз снабжал оружием диктаторов в Африке, а США выступали советниками и спонсорами военных хунт в Латинской Америке. Таким образом, к концу 1950-х годов началось отступление второй волны.
Тем не менее, ещё до окончания холодной войны новая демократическая волна начала набирать обороты. Всё началось в середине 1970-х с Южной Европы: одна за другой в Португалии, Испании и Греции произошли демократические преобразования. К концу 1980-х годов процесс демократизации набрал силу: волна демократизации в Восточной Европе, падение Берлинской стены — символа холодной войны, и распад СССР вселяли надежды на то, что третья волна станет необратимой.
Итоги третьей волны
Последствия третьей волны для каждой страны были различны. Чехословакия мирно перешла к многопартийной системе и без единого выстрела распалась на Чехию и Словакию. Распад Югославии сопровождался этническими чистками, массовыми убийствами, крупномасштабными военными действиями и бомбардировками НАТО, продолжавшимися более десяти лет. Некоторые республики бывшего СССР, такие как Эстония, Латвия и Литва, смогли вступить в Европейский Союз. Несколько других стран продвинулись по пути евроинтеграции. Однако большинство, включая Россию, Беларусь, Азербайджан, Казахстан и страны Центральной Азии, скатились к жёсткому авторитаризму.
В целом итоги третьей волны лучше всего отражаются в числах: если в 1985 году в мире насчитывалось всего 44 демократических государства, то к 2005 году их число увеличилось до 93.
Несмотря на рост оптимизма по поводу необратимости третьей волны, уже через 20–25 лет стало очевидно, что начиная с 2000-х годов она постепенно сдала позиции и уступила место третьему глобальному авторитарному реваншу.
Удары по постсоветским автократиям в Грузии, Украине и Кыргызстане в первые два десятилетия XXI века не были продолжением третьей волны — это были скорее революционные переходы в духе первой волны. И сегодня мы наблюдаем, как на фоне большого авторитарного реванша, осуществляемого международной коалицией авторитарных режимов, в отдельных странах возникают движения, чья сущность больше напоминает особенности первой волны, а не третей.
Процессы в Азербайджане
Если вернуться к Азербайджану, становится ясно, что главной причиной того, почему борьба с авторитаризмом Алиевых не принесла успеха, является недооценка различий между демократическими волнами и вызванных ими императивов. Первая волна опиралась на революционные изменения и в итоге приводила к устойчивой избирательной демократии, тогда как последняя волна носила более консолидационный характер, предполагая переход к новой форме управления через реформы, инициированные сверху авторитарными и тоталитарными правительствами.
Тридцатилетняя тактика борьбы азербайджанских активистов строилась на ошибочном предположении, что продолжается последняя волна, и потому была ориентирована на её специфику и методические условия. Стратегия заключалась в следующем: разоблачать антидемократичность власти, тем самым побуждая международные организации усиливать давление на правительство в связи с нарушениями прав человека и выборами. В результате этого давления предполагалось, что режим будет вынужден отступить и вступить в диалог с представителями протестного электората, в конечном счёте смирившись с передачей власти. Сценарий, напоминающий падение режима апартеида в Южной Африке.
Однако режим Алиевых, уже в 2002 году перейдя от консультативного авторитаризма к мягкому авторитаризму, тем самым дал понять, что в скором времени произойдёт переход к более жёсткой форме правления. В результате азербайджанский режим, выработав иммунитет к тактикам последней волны демократизации, обрёк традиционные методы сопротивления на провал.
Для более ясного объяснения уместно привести такое сравнение: если до 2003 года борьба за демократию в Азербайджане день за днём усиливалась, то после 2003 года наблюдалась обратная тенденция — каждый день приносил всё больше откатов. И это не было связано исключительно с деморализацией политической оппозиции после выборов 2003 года, как считают многие.
Как указано в этом исследовании, этап отступления последней волны демократии начался с краха ельцинского либерализма в России и приходом к власти путинского авторитаризма. Это критически важный момент. Именно состояние апатии, характерное для этой фазы, стало определяющим фактором неудачи демократического движения в Азербайджане. Если бы Азербайджанский режим в 2005 году не сделал резкий авторитарный поворот или, подобно «ошибкам» Грузии и Украины, перешёл к реальному парламентскому плюрализму, традиционная тактика последней волны могла бы заставить режим пойти на «политический диалог и консолидацию» и принять демократизацию.
Однако режим Алиевых вовремя распознал наступление фазы отступления последней волны (а также угрозу в лице революций в Грузии, Украине и Кыргызстане). В отличие от этих стран, он отказался от колебаний, прекратил «опасный танец» между авторитаризмом и демократизацией и сделал выбор в пользу присоединения к формирующейся международной авторитарной коалиции.
Несомненно, антиавторитарные активисты проявили мужество, отказавшись отступать в этой новой фазе. Однако они не разработали новую стратегию, соответствующую вызовам времени. Они лишь продолжали оказывать рефлексивное сопротивление на основе опыта последней волны, тогда как смена исторической фазы требовала совершенно иного подхода. Несоответствие между новыми условиями и устаревшими тактиками, а также вызванная этим дисфункциональность, привели к ослаблению демократических сил и укреплению авторитаризма.
Возникающие вопросы
На этом этапе возникают несколько закономерных вопросов:
— Следует ли стремиться к переносу процесса в революционное русло?
— Ни в коем случае. Однако текущие условия диктуют такую необходимость.
— Существуют ли в Азербайджане политические организации с революционным профилем?
— Нет.
Тогда можно ли утверждать, что политическая система Азербайджана находится в тупике? Если всё продолжится в том же русле, — да. Но если всесторонне обсудить возможные пути выхода из ситуации и заняться разработкой новых политических стратегий, направленных не просто на рефлексивную реакцию на авторитарную тенденцию, а на поиск путей её трансформации, тогда на вопрос «как победить авторитаризм Алиевых?» можно будет найти содержательный ответ. При этом не стоит забывать одну важную истину: рецепт краха азербайджанского авторитаризма — гораздо более реалистичная цель, чем поиск способа заставить его пойти на реформы.
Политическая структура Азербайджана на протяжении многих лет формировалась и укреплялась на авторитарной модели. Централизация власти в руках президента, маргинализация оппозиции, полный контроль над медиа породили государственную гегемонию и полностью исключили возможности для свободы выражения мнений. Для того чтобы определить будущую траекторию политического развития страны, необходимо учитывать внутренние и внешние факторы, социальную динамику и глобальные тенденции. В этом контексте можно выделить четыре возможных сценария трансформации азербайджанского авторитаризма:
1. Сценарий углубления авторитаризма
Продолжение текущих политических практик и дальнейшее ужесточение авторитарного управления является наиболее реалистичным из всех. Недавние правовые и институциональные изменения — включая расширение полномочий президента, введение института вице-президентства, централизацию избирательного механизма, ужесточение законов о СМИ и политических партиях — свидетельствуют о продолжающемся тренде.
Характерные черты этого сценария:
- Укрепление технологий контроля: мониторинг социальных сетей, внедрение механизмов наблюдения на основе искусственного интеллекта;
- Полное подавление оппозиции: нейтрализация новых оппозиционных групп и инициатив гражданского общества на ранних этапах;
- Идеологическая гомогенизация: доминирование государственной пропаганды, устранение альтернативных нарративов.
Такой сценарий может обеспечить кратко- и среднесрочную стабильность. Однако в долгосрочной перспективе может возникнуть дисбаланс между потребностями общества и политической структурой, что приведёт к потере иммунитета авторитарной системы и, по аналогии с примерами Чаушеску в Румынии, Саддама в Ираке, Каддафи в Ливии или Асада в Сирии, — к её насильственному крушению.
2. Сценарий реформ и смягчения
Второй возможный сценарий — частичные реформы, не выходящие за рамки авторитарной модели. Основной целью станет снижение внутреннего недовольства, улучшение международного имиджа и обеспечение устойчивости системы.
Потенциальные изменения:
- Поощрение технократического управления: повышение эффективности в отдельных секторах (например, цифровое правительство, социальные услуги);
- Частичное политическое открытие: возврат к стандартам выборов 2005 года, допуск ограниченного числа несистемных партий;
- Частичная либерализация медиа: разрешение на определённую активность в онлайн-СМИ и социальных сетях.
Этот путь может в определённой степени восстановить легитимность режима, однако он не приведёт к установлению реального политического плюрализма. Исторический опыт показывает, что такой сценарий характерен для переходных периодов. Система либо трансформируется в полноценную демократию, либо скатывается обратно в жёсткий авторитаризм.
3. Сценарий социальной конфронтации и трансформации
Если экономическая стабильность будет подорвана, недовольство среди молодёжи возрастёт, а внешнее давление усилится, могут возникнуть условия для более радикальных изменений.
Факторы риска:
- Экономический кризис и социальное недовольство: сокращение нефтяных доходов, рост безработицы в регионах;
- Демократические требования молодого поколения: активность молодёжи с открытым мировоззрением и цифровыми навыками;
- Изменение региональных и международных условий: смена режимов в союзных странах, рост международной изоляции.
Этот сценарий может привести как к позитивной (демократической трансформации), так и к негативной (социальным потрясениям и нестабильности) развязке.
4. Гибридная модель: авторитаризм + модернизация
Наиболее вероятный сценарий — сохранение авторитарной политической основы при попытке обеспечить устойчивость системы за счёт управляемых реформ и модернизации.
Характерные черты:
- Модернизация «сверху»: продвижение инноваций и экономического роста под государственным контролем;
- Сохранение авторитарной стабильности: продолжение ограничения политического плюрализма;
- Управление, основанное на приоритетах безопасности: усиление внутреннего контроля под предлогом геополитических угроз.
Главная цель модели — поглощение социальной неудовлетворённости внутри системы и обеспечение выживания режима.
В заключение, траектория дальнейшего развития авторитарной системы Азербайджана будет зависеть от множества факторов: сохранения экономической стабильности, темпов развития гражданского общества, требований молодого поколения, выработки новых политических стратегий, уровня международного давления и хода региональных процессов.
Заключение
В период с 1993 по 2025 год в Республике Азербайджан наблюдалось поэтапное и систематическое углубление авторитарного правления. Этот процесс эволюции в данном исследовании проанализирован через последовательные фазы: консультативный, имитационный, мягкий, жёсткий и, наконец, семейный авторитаризм. Консультативная и мягкая авторитарная модель, сформированная в годы правления Гейдара Алиева, изначально была направлена на обеспечение политической стабильности. Однако эта модель вскоре была заменена на имитацию демократии, а в период президентства Ильхама Алиева произошёл переход к новой фазе, доминируемой жёстким и семейным авторитаризмом (Freedom House, 2023b).
Эти процессы, с одной стороны, усилили формальность политических институтов, но, с другой — существенно ограничили возможности для реальной политической конкуренции. В частности, фальсификация избирательных механизмов (OSCE/ODIHR, 2015), парализация независимых медиа и ослабление гражданского общества при помощи правовых инструментов способствовали превращению авторитаризма в структурированный и устойчивый режим управления. Назначение супруги Ильхама Алиева, Мехрибан Алиевой, на пост вице-президента и централизация политической власти внутри семьи подтверждают данный процесс как яркий пример династического авторитаризма.
Исследование показало, что эта эволюция не ограничивается только внутренней политикой, но также поддерживается экономической моделью, основанной на природных ресурсах, и непоследовательными и слабыми позициями международных акторов — в частности, Европейского Союза и США. Несмотря на «антизападную риторику» авторитарного режима, такие факторы, как геополитическая необходимость, политическая коррупция и акцент на «приоритетах безопасности», нейтрализовали возможное демократизирующее давление на страну.
Эволюция азербайджанского авторитаризма привела к устранению политической конкуренции, ограничению индивидуальных прав и свобод и разрушению гражданского общества. Продолжение этой модели может повлечь не только политический тупик, но и привести к социальным расколам и экономической нестабильности.
В конечном счёте, углубление авторитаризма на азербайджанском примере уже не воспринимается просто как форма политического управления — оно приобретает характер институциональной и идеологической модели. Будущая траектория развития азербайджанского авторитаризма может пойти по одному из двух направлений: либо к дальнейшей консолидации по образцу Китая и России, либо к симуляции контролируемого либерализма в поисках внешней легитимности. Общей чертой обоих путей остаётся неизменность: в обозримом будущем политические свободы и реальные условия для конкурентных выборов восстановлены не будут. Однако институциональная хрупкость системы, фрагментация элит и наличие латентного общественного недовольства со временем могут привести к более открытому противостоянию или необходимости реформ. С этой точки зрения, хотя авторитарное будущее Азербайджана в краткосрочной перспективе выглядит устойчивым, в средне- и долгосрочной — оно остаётся неопределённым и сопряжено с высоким риском потрясений.
В этих условиях демократическая трансформация возможна только при условии обретения независимости внутренними институтами, возрождения гражданского общества и последовательной демократической позиции со стороны международного сообщества.
Источники
Elman Fattah. 2019. “Berlin divarının ‘bərpası.’” AZLOGOS. https://azlogos.eu/berlin-divarinin-b%C9%99rpasi/.
European Commission. 2024. “EU Steps Up Renewable Energy Cooperation with Azerbaijan.” European Commission, March 4, 2024. https://energy.ec.europa.eu/news/eu-steps-renewable-energy-cooperation-azerbaijan-2024-03-04_en.
European Stability Initiative. 2012. “Caviar Diplomacy.” European Stability Initiative. https://www.esiweb.org/proposals/caviar-diplomacy.
Freedom House. 2023a. Freedom in the World 2023: Marking 50 Years in the Struggle for Democracy. Washington, DC: Freedom House. https://freedomhouse.org/report/freedom-world/2023/marking-50-years.
Freedom House. 2023b. Nations in Transit 2023: Azerbaijan. Washington, DC: Freedom House. https://freedomhouse.org.
Kendall-Taylor, Andrea, and Erica Frantz. 2014. “A Dictator’s Toolkit: Understanding How Co-optation Affects Repression in Autocracies.” Journal of Peace Research 51 (3): 332–346. https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0022343313519808.
OCCRP. 2017. “The Azerbaijani Laundromat.” Organized Crime and Corruption Reporting Project. https://www.occrp.org/en/project/the-azerbaijani-laundromat.
OCCRP. 2021. “Life in Azerbaijan’s Digital Autocracy: ‘They Want to Be in Control of Everything.’” Organized Crime and Corruption Reporting Project. https://www.occrp.org/en/project/the-pegasus-project/life-in-azerbaijans-digital-autocracy-they-want-to-be-in-control-of-everything.
OCCRP. 2025. “Azerbaijan Escalates Crackdown on Civil Society, Arrests NGO Figures, Targets Exiled Activists.” Organized Crime and Corruption Reporting Project, March 17, 2025. https://www.occrp.org/en/news/azerbaijan-escalates-crackdown-on-civil-society-arrests-ngo-figures-targets-exiled-activists.
OSCE/ODIHR. 2015. Republic of Azerbaijan Parliamentary Elections, 1 November 2015: Final Report. Warsaw: OSCE Office for Democratic Institutions and Human Rights. https://www.osce.org/odihr/elections/azerbaijan.
President.az. 2024a. “Azərbaycan Respublikası ilə Çin Xalq Respublikası arasında hərtərəfli strateji tərəfdaşlıq əlaqələrinin qurulması haqqında Birgə Bəyanat imzalanıb.” https://president.az/az/news/category/signing.
President.az. 2024b. “Azərbaycan və İran prezidentləri mətbuata bəyanatlarla çıxış ediblər.” https://president.az/az/articles/view/68674.
Report.az. 2019. “İlham Əliyev: Heç kim bizim işimizə müdaxilə edə bilməz, heç bir kənar qüvvə bizim iradəmizə təsir edə bilməz.” Report.az. https://report.az/daxili-siyaset/prezident-i-lham-eliyev-hec-kim-bizim-isimize-mudaxile-ede-bilmez-hec-bir-kenar-quvve-bizim-irademize-tesir-ede-bilmez/.
